Там посетители к мистеру Райну. Я сказала, что он спит, но они хотят подождать. Может, вы поговорите с ними?
«Нет», хотела ответить Джулия, но осеклась. С трудом стряхнула с себя апатию и встала. – Они из полиции?
– Нет. Это две молодые женщины, родственницы мистера Райна.
Надо же, всё-таки объявились. Элинор и Виктория Уэйнфорд.
– Пожалуйста, передайте им, что я сейчас выйду.
Она всё же колебалась несколько минут. Не хотелось сталкиваться с этими женщинами, но увиливать было поздно.
Джулии показалось, что в коридоре слишком светло. Она так привыкла к больничной обстановке, что уже не замечала ни запахов, ни людей с напряженными лицами. Всё ее внимание сконцентрировалось на Алексе – остальное ушло за грань реальности. Только изредка, из неосторожных фраз, она узнавала, чем он жил здесь и кто его окружал.
– Мисс Грант. Сюда. – Медсестра проводила ее в комнату ожидания.
Посетительницы сидели в креслах у окна, но, увидав Джулию, непринужденно вскочили и направились ей навстречу. Угадать, кто есть кто, оказалось проще, чем она думала. И даже не знаменитые зеленые глаза выдали Элинор Уэйнфорд, истории о которой передавались из уст в уста по всему городу, оседая на белых халатиках медсестер. Дело было в улыбке – в ней таилась особая мягкость, шипящая искорка дурмана. Джулия смутилась – и удивилась этому.
– Здравствуйте. Я – Элинор, а это Викки, моя сестра. Мы приходили раньше, но нас не пускали. Как он? – Она по-детски выпалила всё на одном дыхании, и ее глаза замерцали, стараясь очаровать. Джулия поежилась на сквозняке, убеждая себя, что ей это мерещится.
– Без изменений. Почти всё время спит.
– Наверное, это хорошо. Врачи говорят, что он очень сильный.
– Так и есть.
– И теперь он вне опасности. Благодаря вам.
Джулия промолчала, откупившись улыбкой. Элинор продолжала сверлить ее взглядом. Несомненно, ей тоже хотелось узнать, каким образом Джулия Грант умудрилась услышать голос Алекса в подземелье. Но Джулия не собиралась ей объяснять. Она и сама не знала. Виктория, кротко застывшая рядом, безучастно слушала их диалог, внимательно глядя то на сестру, то на Джулию. Когда они обе замолчали, на ее лице отразилась слабая тревога, уголки губ вздрогнули, но она по-прежнему не осмелилась сказать ни слова. Глаза с поволокой – как у новорожденного щенка, подумала Джулия, – скользили от предмета к предмету с механической беспрерывностью.
Пауза затянулась. Элинор с поразительным радушием рассматривала Джулию, а у той не было сил реагировать на это иначе, нежели усталым молчанием (она бы заснула, стоило ей прислониться к неподвижной поверхности). Похоже, единственной среди них, кого эта тишина действительно смущала, оказалась Виктория.
– Мы хотели попросить вас, мисс Грант, когда он проснется… Скажите, что мы очень тревожимся за него… – ее голос был настолько
