редко попадается, думалось мне.
Да и где же он вообще бродит – Разум?
Где же вы, братья мои по Нему?
Аууу…
Себя я считал весьма разумным, помнится. Чисто разумным.
Так бы и дал бы сейчас сам себе по очкастой роже.
Обжиться в этом мире, на этой планете, мне помог не Кант. А – журнал «Вокруг света».
Не помню, когда точно мне впервые попался номер этого журнала, но это была – роковая встреча.
Внутри «Вокруг света» содержалось именно то, что нужно было мне. Лично мне.
Как выяснилось.
Кант годился, как оказалось, только для прикрытия.
Настоящий Я – будущий, долгожданно взрослый? какой? – из «Вокруг света».
Канта я, откладывая годами, хотел прочитать. Так и не осилил. До сих пор, почти до сорока лет, – наверно, безнадёжно.
В «Вокруг света» я уже лет в десять вознамерился писать – сам. И чтобы про меня там писали.
Каждый номер, каждый без исключения – это была дверь. Запертая; но – пока запертая.
На каждой обложке были – пальмы, синие лагуны, бамбуковые мачты, огромные рыбы, раскалённые дюны, – это был солнечный, роскошно жаркий журнал. Когда речь шла там про Антарктиду, про леденящие метели, это было уютно, – как прохладная ночь после жаркого дня, а завтра снова – чудесная жизнетворная жара.
Помнится, один номер выпадал из общего ряда, какой-то юбилейный: на обложке скучная серая картинка, привычная в то время настолько, что воспринималась как пустое место: здоровенный оскаленный Ленин указывает пальцем, за ним в порыве атаки – солдаты и матросы, со штыками, развеваются знамёна. И грозная надпись внизу: «Вокруг света».
Откроешь: там повести. Одна фантастическая, скажем, «Планета Печального Шерифа», американская, – галактические ковбои на сверхзвуковых мустангах, двухголовые добрые великаны, яростные алые карлики: нигде больше такого не печатали.
Следующая повесть – «Берег Обглоданных Скелетов», про контрабандистов Южной Африки; если наше что-нибудь, то тоже: как студенты-стройотрядовцы из Каменогорска спасают почти социалистическую латиноамериканскую республику от заговора агентов ЦРУ. После чего всё-таки отстраивают взорванную злобным агентом ГЭС на реке Оро де ла Орриба.
На улице Ленинградской был такой маленький полутёмный магазин – «Букинист»; там грудами лежал «Вокруг света» за многие годы, – чуть ли не за 50-е – правда, разрозненные номера. Знал я ещё два-три книжных магазина, где также пылился на полках мой журнал.
Вставала проблема. На еду мне выдавали ежедневно 25 копеек. Каждый старый журнал стоил дорого: 45 копеек. Я гордо жертвовал любимым коржиком (8 копеек) и молочным коктейлем (11 копеек).
Но денег всё равно не хватало.
Значит – война.
Партизанская.
Собственно, зачем им, всем остальным, «Вокруг света»? Они все как-нибудь и без журнала этого проживут.
Мне он нужен – весь. Все номера,
