смысл я вкладываю в эти слова, что вот так открыто, хоть иносказательно, признаюсь ей в любви. Она ни разу не отвела взгляда от меня всё время, пока я произносил клятву, и сделала это лишь, когда мне повязали галстук.
Аля помогала мне, но никогда не давала списывать домашку. Иногда приходила заниматься ко мне домой, радуя своим присутствием мою маму. Мать прекрасно понимала, что я давно уже влюбился в эту красивую девочку, хоть я ей и не говорил об этом. В итоге, я окончил класс всего с двумя тройками, которые тянулись ещё с первого полугодия.
Наступило лето. Меня отправили в пионерский лагерь, и я там целых три месяца тосковал по Але, трепетно ожидая начало учебного года. Я тайно писал ей письма, а потом рвал их в клочья, опасаясь, что меня засмеют. Не имея возможности говорить с ней, я беседовал с Алей мысленно, фантазировал её ответы мне, пытался рисовать карандашом по памяти её образ, но ничего не получалось и, злясь на себя, рвал и эти рисунки. От этого всего я часто ходил грустный, и меня почти ничего не радовало в весёлой пионерлагерной жизни, лишь мои сны об Але оставались моей эмоциональной отдушиной.
Первого сентября моей радости не было предела. Чуть подросшая и ещё более похорошевшая Аля стояла на школьной линейке с цветами в руках, с белым бантом в волосах и в белом, как у всех девочек форменном фартуке. Я смотрел только на неё, не замечая ничего и никого вокруг. Несколько раз она взглянула на меня большими голубыми глазами и светилась очень нежной улыбкой. Прежние мои соперники по отношению к Але ещё с садика Петька и Мишка перестали ими быть. Мишка переехал в другой район города и ушёл из школы, а Петька полностью переключился на Светку-вредину. Хотя она была уже не врединой, а вполне нормальной девчонкой.
Я решился на действия. Опередив всех, когда наш класс заходил в школу, я подошёл к нашему классному руководителю Юрию Ивановичу перед началом традиционного урока мира.
– Юрий Иванович, можно вас попросить об одном одолжении.
– Ух, так сразу? Ну, давай, Саша, выкладывай.
– Я знаю, что нас всех будут рассаживать по-другому.
– Да, и что?
– Можете меня посадить рядом с Алей.
– Зачем? – его взгляд был хитрый, я догадался, что он знает зачем, и поэтому сразу начал краснеть.
– Вы знаете, что Аля помогла мне подтянуться по учёбе, – начал выкручиваться я, – но мне ещё много надо работать, а она поможет мне в этом.
Я густо покраснел, а мои уши просто зардели. Географ всё заметил.
– Ладно, вижу, что это очень важно для тебя. Только пообещай, что будешь и дальше учиться прилежно. Ты же выполнил, данное мне в прошедшем учебном году обещание, поэтому тебе можно верить.
– Конечно, обещаю. Мне Аля сама не даст плохо учиться.
– Я это уже понял. Хорошо, я выполню твою просьбу.
Набрав спешно воздуха в грудь, я было хотел попросить его не выдавать меня, но педагог упредил мой порыв.
– Это
