и командиров…
Толстяк, наверное, не долетел ещё до земли, настал мой черёд.
Трудно представить, что для экономии дюжины патронов, ради нас троих специально подняли в воздух машину, один взлёт которой влетает в сентаво. Без сомнений, сержанту просто поставили попутную задачу. Которую он без колебаний, как исправный служака, исполнял. Возможно, ещё и с целью весьма своеобразной «моральной обкатки» новобранцев. Судя по тому, как побледнели другие двое солдат, судорожно сжимающих своё оружие и оружие старших товарищей, занятых на «конвейере», гипотеза была недалека от истины. Так мне подумалось.
Никогда я не был образчиком силы духа. Меня мутило, колени подгибались, но хватило воли самостоятельно встать.
– Я сам! – дёрнул я плечами, когда ко мне подошли.
Похоже, экзекуторы восприняли это как забавную неожиданность.
Шаг по монотонно вибрирующему полу, ещё… Край.
Подо мной медленно проплывают покрытые джунглями зелёные отроги Сьерры. Прямо вдали сияет океан, значит, летим на север.
Желание возникло спонтанно. Перед последним шагом мне дико захотелось посмотреть в глаза сержанта. Человека, о существовании которого час или два назад я и не подозревал. Как и он обо мне. Человека, чьим интересам я лично никак не навредил. Но который готов убить меня лишь потому, что кто-то, скорей всего ему даже не ведомый, решил, что так надо во благо родины. И он тупо готов это сделать, а вечером спокойно есть свой ужин в кругу семьи, стерев нас троих из памяти? Как несущественный эпизод в рутине службы? Что будет в его глазах, когда они встретятся с моими? Что я там прочитаю, чем займу мысли в последние мгновения?..
Я повернулся на 180 градусов, ощутил спиной зыбкую опору забортного воздуха, врывающегося в открытый проём двери. Случись сейчас крен, я вывалюсь вон как мешок мякины.
Сержант стоял в шаге от меня. Взоры наши встретились. Злоба и раздражение заминкой в деле читались в его взгляде. И ничего более.
Но на то он и целый сержант, чтобы в трудный момент принимать решения. Он вырвал из кобуры кольт и уставил мне в переносицу.
Дурак. Благослови его, господи. Падать вниз с простреленной башкой куда как приятнее, нежели с воющей от ужаса. Мы поняли это почти одновременно, но я чуть раньше. За это мгновение я даже детально, словно под микроскопом, разглядел нарезы, спирально уходившие вглубь ствола.
Он не выстрелил.
Воткнул пистолет обратно в кобуру.
И резко поднял правое бедро под прямым углом.
Клянусь, у меня не было никакого плана. Всё случилось спонтанно, как бы помимо моей воли.
Его ботинок летел мне в живот, я машинально чуть присел, корпус мой сам собой вильнул вбок, связанные за спиной руки так же автоматически выехали в противоположную сторону, насколько позволили затёкшие суставы.
Его голень провалилась в пустоту образовавшегося полукольца. Влетела чисто, как баскетбольный мяч,
