или трагический фильм в кинотеатре. Он любому мрачному скептику мог поднять настроение. Увидав взмыленного Павла, он встал со стула, улыбаясь, подошёл к нему и протянул пирожок. Пирог был с капустой и ещё тёплый. Пашка незамедлительно запихал себе его в рот.
– Что галопом по Европе проскакал? – спросил он.
– Культя сказал, что я враг народа и фамилия моя, не Тарасов, а белогвардейская, Корнилов. «А я за это его укусил и с Зыкиной стащил юбку», – прошептал он тихо, чтобы музыкант не слышал.
– Так это рёв стоял по этому поводу в школе? – спросил игриво Стас.
Павел разговаривал со Стасом тихо, почти шепотом и поглядывал иногда на руководителя духового оркестра, но тот не вникал в их разговор, занимаясь своим делом.
– Да, но первый заревел Мишка Культя, а потом все остальные, – ответил на последний вопрос Стаса Пашка.
– Не унывай, всё обойдётся. Посидим здесь пока не съедим все пирожки. Поверь мне, тебе за это ничего не будет. У нас не царские времена. Погоди ещё сами прибегут к тебе вину заглаживать.
– Никто не придёт. Зыкиной я юбку порвал, а у неё она единственная. Мне Индюк, – её сосед рассказывал, что она покупает две одинаковые юбки сразу. Потом приносит сшивать их, его матери. У неё корма, как Медведь – гора в Артеке. Я на неё в прошлом году целый месяц смотрел, – они точно близнецы.
– Я не понял на кого ты смотрел на задницу Зыкиной или на гору? – спросил Стас.
– Конечно на гору, – ухмыльнулся Павел, – а на жопу певички я с первого класса наблюдаю. Наверное, она дудит сильнее, чем я на трубе играю. Муж с кровати точно падает. Вот кого Павлу Андреевичу надо в духовой оркестр записывать, а она с баяном по классам ходить.
Стас весело залился от сказанных Павлом слов.
– Тебе смешно, а за юбку мне точно влетит.
– Что ты расстраиваешься, купит она себе новую юбку, – успокоил его Стас.
– Таких размеров в магазине не бывает. Если она только простынёй себя обвяжет как индианка. А Культя перед Лавром Корниловым никогда не будет заискивать, он во времена Октябрьской революции был пламенным революционером. Напрасно ты говоришь, что прибегут вину заглаживать.
– Поздравляю, тебя Паха! – ты произведён в ранг главнокомандующего. Лавр при Керенском занимал такой пост. Так что у тебя большое будущее, – с серьёзной миной на лице объяснил ему Стас.
О Корнилове он мало, что знал, но слова Стаса его позабавили и немного взбодрили. Они доедали по последнему пирожку, когда в инструментальную комнату вошла его классный руководитель Александра Викторовна Никитина.
– Вот ты где прячешься, решил в духовой оркестр записаться? – спросила она.
– Думаю пока, – сказал ей Павел, – если Павел Алексеевич возьмётся меня на тромбоне учить, то запишусь в кружок, но на уроки пения и истории ходить не буду.
– Какой ты гордый, как я посмотрю. Натворил
