только пожал плечами. Лучше Алистеру не знать, что я думаю о его сыне и умственных способностях оного. Как можно было не понять, в каком состоянии девушка, и переспать с ней?! Как вообще можно быть настолько слепым?! Сейчас меня волновало то, что в ней кровь драконов. Чистая, яркая. Как такое возможно, и почему драксы считали её своей полукровкой? Проснётся ли в ней зверь? Сможет ли она обернуться драконом и взмыть в небеса, если ей помочь? Я вспомнил, как она отдёрнулась от моей руки. Вспомнил, как она сидела на этой кровати, беспомощная и уязвимая. Нет. Нельзя её оставлять здесь. Я не позволю, чтобы этот глупец Анастар и дальше издевался над ней. В ней кровь драконов, а драконы никому не принадлежат. Дракон не сможет выжить в неволе.
– Да, Алистер, я вижу. Тогда я сегодня вернусь домой и переговорю с целителями из главного госпиталя. Возможно, кто-то из них сможет приехать на Драмен в ближайшее время.
– Я буду очень тебе благодарен! И спасибо, что отозвался так быстро. Ты очень хороший друг!
– Не за что, друг мой, не за что.
И не надо меня благодарить за то, что я избавлю вас от лишних проблем. Я заберу девушку на Рантаир и сам позабочусь о том, чтобы она вылечилась и восстановилась. Принц Анастар слабак, он не сможет её достать из моего мира. Я улыбался, пожимая руку Алистеру, затем холодно кивнул на прощание Анастару. Мне срочно нужно спланировать похищение.
Глава 5
Планета Драмен (мир людей), королевский дворец Ди Террато
Элеонора Наумова (в замужестве – Ди Террато)
Моя воля ко мне вернулась, когда действие зелья закончилось. Но туман, застилающий глаза, так и остался со мной. Наверное, он решил, что со мной лучше. Я словно потерялась во времени. Вот я смотрю на свои руки, рассматриваю тонкие полоски шрамов на фалангах – палачи ломали их несколько раз, но целители быстро заживляли, шрамы были едва заметны. Затем я поднимаю голову и смотрю на часы, а прошло уже полдня.
Я смутно помню, как прощалась с драксами. Меня отвели к межмировому порталу вместе с мужем. Трудно удержать мысль, что у меня есть муж. Я уже запомнила, что он блондин с длинными волосами, но вот лицо как-то не запоминалось. Зато меня преследовал его запах. Пряный, навязчивый, я никак не могла от него отделаться. Я помню ухмылку стражника, который провожал меня к порталу. Вот его одутловатое лицо я помню в деталях. Он не раз смотрел через решётку за моими экзекуциями. Ему это доставляло удовольствие. Как-то он даже в штаны полез от особо "приятного" зрелища, но палачи его выгнали. Его ухмылка была… обещающей. Словно он не прощается, а лишь на время отпускает меня куда-то.
К своей новой тюрьме я ещё не привыкла. Здесь была мягкая постель, которую я не хотела покидать, чистая вода в ванной и регулярное питание. Но мне запретили ходить одной. И говорить с незнакомцами. И выходить на улицу. Сказали, что это временно, но я не верю им. Я больше никому не верю.
По ночам я не могу спать. Как только выключается свет, перед глазами возникают картины того, что делали со мной в тюрьме. Я чувствую боль ударов, слышу свист
