руки. Она была уже словно пьяная и сомлевшая. Но в близкий контакт Семён с ней не входил, он её терпеливо изводил своим обаянием и тактом. Он галантно ухаживал за ней, поправляя волосы на её изящной головке, слегка касаясь своими пальцами до её лица.
Спускаясь, обратно по мраморным маршам винтообразной лестнице он, придерживая Наталью за поясницу, на ухо прошептал ей:
– Согласилась бы так подниматься и спускаться со мной по таким ступенькам во дворце бракосочетания?
Она ничего ему не сказала в ответ, только утвердительно мотнула своей аккуратной головкой. В лицо Наталья ему взглянула только тогда, когда они оказались на улице. И тогда она не сдержалась и без тени смущения сказала ему:
– Я знаю, что ты имеешь двух внуков. И то, что ты Семён Максимович предлагаешь мне, это не реально. Но я не говорю, нет. Потому, что догадываюсь, чего хочу я, того хочешь ты. Ты меня извини? – но я должна тебе правду сказать. Дима для меня не лучший остановочный пункт на время моей заочной учёбы.
– Я давно понял, что ты умненькая девочка, – чуть восхищённо произнёс он. – Около такого мужика долго жить, – может дикция голоса нарушиться, и сексуальная ориентация потеряться. А ты Наташенька действительно нравишься мне несмотря на то, что ты лет на двадцать младше меня будешь. Ты мне напоминаешь, что – то приятное из моего прошлого. На кого – то сильно походишь, а вот на кого не могу вспомнить.
– На восемнадцать, – заглянула она ему глубоко в глаза, – я у кадровика давно ознакомилась с твоим личным делом. А напоминаю я твою юность, в которой у тебя было большое многообразие длинноногих девчонок. Все спортсмены средней руки, не достигшие ярких побед и уровня высшего спортивного мастерства, имели знатные победы на любовном фронте.
– Откуда у тебя такие познания? – спросил Семён.
– Не забывай, что я в этом году оканчиваю педагогический, – сказала она и пошла к машине.
Около автомобиля он помог ей надеть дублёнку и посадил на переднее сиденье.
– Куда едем мадам? – спросил он её.
– Я уже не знаю, – облизнула она губы. – Я так благодарна тебе, за эту снежную галактику, – кивнула она в сторону кафе. – И корзинка подснежников из сказки «Двенадцать месяцев», ничто против этой розы, – она поднесла розу к лицу и носом глубоко втянула её аромат. – Можно я тебе маленький подарок сделаю, пока у меня кровь не остыла?
– Можно, но не сейчас, – притянул он её голову к своей груди, – у меня тоже кровь вскипела в жилах. Не время сейчас.
Форсировать события он не хотел и к тому же ему нужна была соответствующая обстановка.
– Не заводи пока машину? – попросила она, – пускай голова моя ещё полежит на твоей груди?
Он одной рукой придерживал её за подбородок, а второй рукой нежно гладил её по голове.
– Обязан тебе тоже признаться в своих возможностях, – сказал он, – у меня нет преград никаких для бракосочетания. Я от жены давно получил вольную, но бросить её
