часть невидимого мира запахов. Но 90% информации, влияющей на чувства, человек получает через обоняние. А мы, собаки, все +100500. А чувства – это жизнь, витальность. Логика – это пространство, а чувства – это время. Правда, я не знаю, какие чувства у неорганической жизни.
***
– Ах, какая красивая собачка! А как его зовут? А сколько шпионов вы задержали?
Чуга начал заливать – ему только дай поговорить. На команду «голос» пять раз гавкнул. Знаю, что врёт, а ничего поделать не могу – лаю. Один-два-три раза в год задерживали и то не настоящих нарушителей, а проверяющих офицеров и прапорщиков из отряда. Систему С-113сработают, подкоп или следы на КСП оставят, убегут в тыл, а потом на деревьях сидят – боятся, что догоню и хватать, и рвать буду.
Но бдил, чтобы Чугу никто не обидел. И Чуга никому не разрешил меня погладить.
Чем меньше голова, тем быстрее в ней бегают мысли, если ум есть. А запахи почти мгновенно распаковывают те или иные воспоминания. Приход девушек напомнил о моей соседке Герде.
На какой-то станции мы долго стояли – полчаса, наверное. Морж и Чуга вспоминали, что здесь случилось, когда они ехали в другую сторону, в армию. Оказалось – они ехали в одном эшелоне призывников. Вагоны были общие, набитые битком – народ разместился на всех трёх ярусах. Сержанты, приглядывающие за будущими солдатами, ехали с ними в этом же вагоне. Офицеры, сопровождающие буйный эшелон – покупатели призывников – ехали в отдельном купейном вагоне.
Был уже пятый день дороги. Домашняя еда и так называемые сухие пайки заканчивались и пассажирам разрешили сбегать за продуктами в магазин. Несколько человек с каждого вагона, по очереди, понеслись на рысях в показанном направлении. Поезд стоял на запасных путях несколько часов, магазин был недалеко.
Будущие рядовые, ефрейторы и сержанты сбегали и затоварились, но на обратном пути покупки проверяли офицеры. Они изъяли бутылки со спиртным и поставили их на снег и шпалы рядом с рельсом свободной соседней колеи. По команде все, ходившие за жратвой и питием, залезли в вагоны, а офицеры остались рядом с добычей. Они стояли вдоль всего состава, напротив каждого вагона. Переглянулись, кто-то толкнул короткую речь или просто рявкнул, взяли в руки бутылки с водкой и портвейном и синхронно хрястнули ими о рельс. Раз, другой, третий… Эшелон как одна гулкая глотка одновременно выдохнул:
– ОХ!!! УУУУУУ!!!
– Мне тогда показалось, что вагон закачался от возмущения. Хотя мне было всё равно – я водку до армии не пробовал, – сказал Морж.
– Я тоже, – ответил Чуга.
– Пойдём, отметим это звучное воспоминание.
Она – настоящая «немка». Из потомков тех выживших, которых в войсках SS и в НКВД дрессировали по самой жёсткой системе. У Герды идеальный экстерьер, выставочный. В какой-то мере количество собачьих пород говорит об уровне культурности и цивилизованности народа. Или не говорит. Герда красива, азартна и зла как стеклянный осколок. Она тоже из питомника, но младше меня. Первый
