подняла дочку, собрала минимум ее вещичек, кое-какие игрушки и отвезла к Светлане, которая жила на той же ветке метро, что и Лера, в пятнадцати минутах от нее.
Оттуда она поехала в больницу. Ей предстояло отработать день и затем отдежурить ночь.
День выдался тяжелый и скверный. Бывают такие отвратительные дни, когда все наши мелкие, но многочисленные промахи, невинные ошибки и несерьезные недоделки вдруг разом оборачиваются против нас. Неприятности сыплются одна за другой, а начинается такой черный день, как правило, еще накануне, с какого-нибудь неприятного момента.
Этой точкой для Леры стало ее вчерашнее объяснение с Ильей. После этого ее стало раздражать абсолютно все.
С самого утра неожиданно перестал работать рентген. Накануне Лера не успела сделать несколько срочных и важных снимков и очень надеялась сегодня наверстать упущенное, но не тут-то было. Рентгенолог Шура Василенко в ответ на вопросы о том, когда починят оборудование, лишь развела руками: аппаратура была старенькой, видавшей виды, и поломка, похоже, оказалась серьезной.
Пришлось тащить трех пациенток в соседний, травматологический корпус, где имелся второй рентген-кабинет, а для этого сначала просить санитарку сбегать в кладовку за хранящимися там теплыми вещами, при этом самой выслушать недовольное ворчание больных – женщин в возрасте далеко за шестьдесят.
У кабинета сидела огромная очередь, при виде вновь пришедших ожидавшие разразились жуткой бранью. Лера оставила пациенток в коридоре, а сама сделала попытку договориться с рентгенологом, чтобы та пропустила их пораньше. Врачиха, злобная тетка с крашенными в неестественно рыжий цвет волосами и с пышным бюстом, едва не разрывающим халат, ответила ледяным молчанием.
– Поймите, они все тяжелые, – принялась объяснять Лера. – Почти не ходят. Для них дорога сюда – уже нагрузка. А тут еще сидеть на сквозняке!
– Ничего, посидят, – отрезала крашеная и с остервенением надавила на кнопку вызова.
В кабинет заглянул очередной больной, лысый мужчина с забинтованной рукой. Врачиха отвернулась, всем своим видом демонстрируя, что разговор окончен.
Лера вздохнула и вышла. Ждать пришлось около сорока минут. Едва она вернулась в свой корпус и разложила на столе в ординаторской еще влажные снимки, в дверях возник Максимов.
– Где это вы пропадаете все утро? – сухо поинтересовался он.
Пришлось раскрывать карты и сознаваться, что протянула со снимками, а больше ждать нельзя.
– Все откладываете на потом, – едко произнес шеф. – А лучше все делать вовремя. Тогда и по чужим корпусам бегать не придется, и старушек таскать по морозу будет без надобности.
Лера открыла было рот, чтобы возразить заведующему, сказать, что с ее загрузкой можно на стенку залезть, а все равно не успеть все выполнить в срок, но промолчала. С некоторых пор она дала себе зарок не оправдываться перед шефом и просто не обращать внимания на его бесконечные упреки.
Однако
