Щелк! Дважды щелкнул на зубчатой рейке пал, кеч повернулся, чтобы его мортиры по-прежнему смотрели на цель. И в этот миг фор-стеньга «Бланшфлера» упала. На виду остались только грот- и крюйс-стеньги.
– Клянусь Богом, снова попали! – крикнул Хорнблауэр. Слова вылетели из него, как пробка из пугача. Он поймал себя на том, что подпрыгивает на палубе, словно школьник. Упала фок-мачта. Он силился вообразить, какие разрушения производят бомбы, падая на деревянные палубы. Теперь над дюнами показался и дым, больше, чем от взрыва бомб, да и чернее. Вероятно, «Бланшфлер» горит. Грот- и бизань-мачта вновь сошлись в одну линию – капер развернулся поперек фарватера. Возможно, он неуправляем: бомба попала в верповочный канат или потопила буксирные шлюпки.
Снова выстрелил «Мотылек»; два приспущенных красных вымпела сообщили, что бомбы упали с недолетом, но близко, – видимо, «Бланшфлер» далеко сместился внутри фарватера. Маунд заметил это и немного прибавил пороха. Дым валил клубами, «Бланшфлер» совершенно точно горел, а судя по тому, что он не двигался (стеньги оставались ровно над той же дюной), еще и сел на мель. Маунд выстрелил снова. Они подождали. Бизань-мачта начала очень медленно заваливаться назад, исчезла и грот-мачта. Дым стал таким густым, что, кроме него, ничего видно не было. Маунд вопросительно глянул на коммодора.
– Лучше продолжать обстрел, – хрипло проговорил Хорнблауэр.
Даже если команда поджаривается живьем, его долг – полностью уничтожить «Бланшфлер». Мортиры взревели снова, бомбы начали крутой подъем, продолжавшийся целых десять секунд, прежде чем траектория пошла вниз. «Моллюск» просигналил: «Близко и перелет». Выстрелил «Мотылек». «Моллюск» отметил попадание. Хорнблауэр мысленным взором видел, как бомбы сыплются с неба на французов, которые средь пламени пытаются спасти корабль – обгорелый, лишенный мачт, на мели. Эти образы возникли в одно мгновение, потому что, как только «Моллюск» поднял два черных шара, Маунд наклонился зажечь фитили; они еще не загорелись, когда его остановил мощный раскат взрыва. Хорнблауэр торопливо поднес к глазу подзорную трубу: над дюнами встал исполинский столб дыма, и в этом дыму вроде бы различались летящие точки – тела или обломки корабля. Огонь добрался до порохового погреба, или туда угодила одна из последних бомб с «Мотылька».
– Сигнальте «Моллюску», мистер Маунд, – сказал Хорнблауэр. – «Что противник?»
Они подождали ответа.
– «Противник… полностью… уничтожен», сэр, – прочел подштурман, и команда нестройно закричала «ура».
– Очень хорошо, мистер Маунд. Думаю, мы можем отойти с мелей, пока еще светло. Поднимите сигнал к отходу с позывными «Моллюска» и «Мотылька».
Бледное северное солнце обманчиво. Оно светит, но не дает тепла. Хорнблауэра пробила дрожь. Он сказал себе, что несколько часов простоял на палубе «Гарви» почти неподвижно. Надо было надеть бушлат. Однако дрожь объяснялась другим, и он это знал. Интерес и волнение ушли, оставив по себе тягостную пустоту. Кровавое и
