что крепко стою на ногах, помогает застегнуть пальто, берет за руку, как делает это всегда на людях, и мы направляемся на выход. Меня всё ещё немного мутит, поэтому приходится прижаться к нему крепче. Мужчина снова обнимает меня за талию. Поджимаю губы. Это приятно. Черт возьми, мне приятно его прикосновение! Что дальше? Позволю себя поцеловать? Соглашусь исполнить супружеский долг? Хотя мне никто не запрещает просто наслаждаться его компанией. Да ведь?
Мы медленно бредем по заснеженному городу в сторону дома, как самая обыкновенная пара. Рэймонд глупо шутит, я смеюсь. Решаю подумать обо всём, что гложет меня в последнее время, позже. Сейчас мне просто хорошо, не хочется портить момент. Их у нас и так не слишком много. Так почему бы просто не прогуляться с мужем зимним вечером и не поговорить ни о чем?
С крыши какого-то магазинчика неожиданно срывается целая куча снега. Успеваю отскочить, и весь удар принимает мужчина. Сначала пугаюсь – там могли быть сосульки, – но, когда слышу приглушенную ругань и сугроб начинает шевелиться, нервно хихикаю. Рэймонд осторожно выбирается из холодного месива, отряхивая волосы и куртку. В этот момент он выглядит так забавно и так… обычно, что смех из истеричного превращается в самый настоящий. Держусь за живот, едва не складываясь пополам.
Но тут Рэймонд хватает меня за руку, тянет на себя, и мы падаем в кучу снега, только теперь я лежу на мужчине сверху и возмущённо верещу. Он проворно переворачивает меня, подминая под себя, а я задыхаюсь на мгновение. Белые снежинки беспорядочно сверкают в его чёрных кудрях, парочка дрожит на кончиках ресниц. Тянусь, чтобы сдуть их, но в этот момент Рэймонд склоняется и прижимается к моим губам. Поначалу кажется: я должна его ударить и заставить слезть. Пока не понимаю, что целую мужчину в ответ, мои руки держатся за его плечи, а сердце стучит так быстро, что становится больно. Распахиваю глаза шире, встречаясь с темными радужками Рэймонда. Он медленно отстраняется, пристально всматриваясь в мое лицо. Растерянно хватаю влажными от поцелуя губами воздух, так же, не отрываясь, изучаю его. Почему-то чуть кривой орлиный нос уже не кажется таким уродским, а густые чёрные брови и вовсе идеально гармонируют с довольно бледной кожей лица.
Пару минут мы молча смотрим друг на друга, оба не зная, что сказать. Я только что по своей воле целовалась с человеком, которому меня продал отец. Я ненавидела его, хотела сбежать, а теперь… Что?
– Вставай, замёрзнешь, – Рэймонд первым приходит в себя, помогая подняться. Отряхивает одежду. Молчу. – Джесс, всё в порядке? – от сокращения своего имени вздрагиваю. Так непривычно. Обычно он зовёт меня просто «Джессика» или «дорогая».
– Да, пошли домой, пожалуйста.
В голове каша. Просто каша из мыслей, воспоминаний, упреков себя в неосторожности и непонимания собственных чувств. Пытаюсь собрать всё воедино, вычленить самое важное, разложить по полочкам, но ничего не выходит. Потому что всё перебивает одна-единственная догадка, от которой, если честно, немного страшно. Он нравится мне. Мой муж
