хоть какие-то чувства, кроме преданности Фродду, да и они убеждались в этом не сразу, а убедившись языками не трепали. В его же преданности купцу не сомневался никто. Для Огерда Фродд был не только господином. Если бы Фродд приказал ему упасть на меч, Огерд лишь посмотрел бы, не запачкает ли своей кровью любимый ковер купца.
Настоящих своих родителей Северянин не знал. Первые воспоминания были связаны со страшными людьми в черной одежде, которые показывали ему, четырехлетнему, как правильно убить большую добрую дворнягу, которая жила во дворе монастыря. Пятнадцать лет светловолосого худенького мальчишку учили выслеживать, наблюдать, анализировать. И убивать. Затем воспитатели из ордена Милосердного Забвения приказали ему убить высокого полноватого афра, с которым Огерд делил комнату. Причем сделать это бесшумно и так, чтобы не было видно никаких следов. Ночью Огерд резким хлопком вогнал в ухо дежурного по их бараку тонкую щепку. Тихо открыл дверь кельи и прокрался к выходу из монастыря. Он бежал под ледяным ночным дождем, оскальзываясь на горной тропе, рыдая и воя от ненависти к самому себе, пока не отказали от усталости ноги. Под утро заполз под куст и уснул.
Спустя два дня его поймали, деловито избили и выпустили на луг за тренировочными бараками. Скользящим шагом к нему шли трое послушников, готовившихся пройти посвящение и стать Помощниками Дарителей. От ворот за ними наблюдали наставники. Огерд был безоружен, совершенно не хотел жить, но самоуверенная улыбка одного из послушников задела какую-то струну, еще не лопнувшую в его умершей душе. На него смотрели как на животное, которое надо забить и правильно освежевать.
Огерд решил умереть человеком.
Послушники совершили лишь одну ошибку, но она стала для них роковой. Они решили нападать на Огерда по одному. Первому он разорвал горло, забрал длинный тонкий нож, и побежал. Но не от нападавших, а к ним. Огерд атаковал. Высокий сухопарый южанин попытался захлестнуть ему ноги длинной цепью с шипастым шаром на конце. Огерд рыбкой прыгнул вперед, перекатился и ударил южанина ножом в бедро. Глубоко вогнал лезвие, сильно дернул, разрезая внутреннюю сторону бедра. В лицо ударил теплый фонтанчик крови. Еще один кувырок. Уже набегал третий послушник, в руках две коротких сабли, двигается плавно, явно гораздо опаснее первых двух. В ушах у Огерда шумело, левый глаз окончательно заплыл. Сильно болел правый бок, явно сломано ребро.
Подхватив цепь, Огерд побежал по лугу. Теперь – к скалам, подальше от монастыря. Позади раздавались легкие шаги послушника. Тот загонял Огерда, играл. Резко затормозив перед обрывом, которым заканчивался луг, Огерд повернулся лицом к противнику. Тот двигался змеиным шагом, клинки скрещены, взгляд ловит движение рук Огерда.
Вздохнув, Огерд сделал шаг вперед, медленно раскручивая цепь с шаром. Послушник слегка улыбнулся, клинки в его руках превратились в размытый круг. Улыбаясь, он двинулся на противника. В середину этого стального круга Огерд и послал шипастый шар. Послушник легко ушел от удара и бросился в атаку, целя одним клинком Огерду в лицо, а вторым в горло. Огерд резко дернул цепь
