я наступила на любимую мозоль. Отлично! То ли ещё будет!
– Всё хорошо, милый, – мама поспешно кладёт свою ладонь поверх папиной. – Это моя вина́! Сегодня у психолога состоялся очень сложный для нас с Савелием разговор. Уверена, мальчику было просто тяжело настроиться на рабочий лад. Правда, Сава?
– Да, – скрипит парень, продолжая вилкой гонять еду по тарелке.
– Вот и хорошо! – кудахчет мама и моментально переводит тему. – Милый, расскажи лучше, как прошли переговоры с немцами!
Папа сию минуту переключается и битый час рассказывает нам о непростых буднях директора завода. Только я его не слушаю. Мне обидно, что прогулы Ветрова остаются безнаказанными! А ещё до горечи во рту неприятно, что никого не интересует, как прошло моё лето вдали от дома. Никому не важно, что я на самом деле чувствую и чем живу. В этом вылизанном подобии семьи я в очередной раз остаюсь один на один со своими проблемами и страхами.
Украдкой наблюдаю за Ветровым. Голова парня опущена, взгляд неподвижно сверлит содержимое тарелки. За весь ужин он ни крошки не положил в рот и не проронил больше ни слова. Впрочем, сей факт тоже мало волнует родителей.
– Спасибо, – спустя несколько минут Сава отодвигает от себя тарелку, полную еды, и встаёт.
Отец кивает, а парень спокойно начинает подниматься на второй этаж.
– Он всегда такой? – спрашиваю задумчиво, не ожидая ответа от родителей, продолжающих и дальше беседовать между собой.
– Какой такой? – мама встаёт следом за Ветровым и начинает убирать со стола.
– Угрюмый, злой, нелюдимый, – пожимаю плечами, а сама мысленно жду, когда с характе́рным хлопком закроется дверь в комнату парня. Да только Ветров не спешит: либо намеренно подслушивает, либо оставил дверь нараспашку. – Такое ощущение, что этот парень не из детдома, а из зверинца сбежал.
– Он хороший малый, – вступается отец. – Просто ему тяжело перестроиться. Погоди немного, дочка, и увидишь, какой Савелий на самом деле.
– Ага, – скептически киваю. Уже увидела! – А вообще, пап, неужели в приюте не нашлось кого помладше и посимпатичнее? Обязательно этого было брать?
– В каком смысле? – непонимающе смотрит на меня отец, а мама недовольно фыркает.
– Ну, мне кажется, что лепить из этого оборванца нормального человека уже поздно! Не находишь?
– Господи, дочка! – качает головой отец. – Что за мысли?
– Разве я неправа? – краем глаза замечаю Ветрова. Он стоит между этажами и внимательно впитывает каждое моё слово. Что ж, любитель погреть уши, слушай! – Посмотри на него, пап! Взгляд безумный! Всё тело в татуировках! Двух слов нормально связать не может! Уроки прогуливает, да и в школе от него все шарахаются! Лично меня пугает соседство с таким парнем! Кто знает, что у него на уме? А вдруг он наркоман? А что если он…
– Марьяна! – папа тяжело вздыхает и начинает растирать ладонями виски. Отец явно собирается мне что-то сказать, но шум шагов на лестнице вынуждает того замолчать на полуслове.
