конь на скаку, что горящая изба – все нипочем.
Свою мать Алиса знала только по фотографиям, которых после ее смерти осталось не так много. Она умерла во время родов, китайские акушеры не смогли ее спасти. Отец всю жизнь воспитывал дочь один. Алиса и Арсений были очень привязаны друг к другу. Весть о катастрофе просто подкосила девушку. Самый близкий человек висел на волоске от смерти, а она ничем не могла ему помочь.
Спецрейс санитарной авиации экстренно перевез Ярцева в Москву. Его поместили в отделение реанимации медико-хирургического центра имени Н. И. Пирогова. Отдельная комната больше походила на небольшой научно-исследовательский центр, чем на палату интенсивной терапии. Мониторы, индикаторы и прочее самое современное медицинское оборудование.
С раннего утра Алиса дежурила в больнице, решая организационные вопросы госпитализации и ухода за отцом. С большим трудом ей удалось встретиться с заведующим реанимационным отделением, перехватив его прямо в коридоре во время утреннего обхода.
– Здравствуйте, Исаак Карлович. Умоляю… Ярцев. Я его дочь. Скажите все как есть. Может, что-то необходимо… Мы найдем, мы…
– Успокойтесь, девушка. Как вас зовут?
– Алиса. Алиса Ярцева. По поводу Арсения Ярцева. Его вчера ночью доставили к вам из Ижевска. После авиакатастрофы, – сбивчиво пыталась объяснить Алиса дрожащим голосом.
– Да-да. Помню. О нем меня предупредили. Пациент Ярцев на особом контроле. Алиса Арсеньевна, послушайте. Сейчас клиническая картина стабилизировалась, на данный момент жизни Арсения Андреевича ничего не угрожает. Его ввели в состояние искусственной комы. Сами понимаете, рано давать какие-либо прогнозы. Но мы будем делать все, что в наших силах. Больше ничего не могу обещать. А сейчас прошу простить, должен бежать.
– Я могу его увидеть?
– Вообще-то не положено, но в качестве исключения. Я передам лечащему врачу, вас пустят, но буквально на пару минут.
Ярцев лежал в центре палаты, со всех сторон к нему тянулись трубки и провода. Из-под голубой простыни лишь едва было видно отекшее лицо. Казалось, что он просто спит, слушая монотонную колыбельную сигналов кардиомонитора. Алиса смотрела на отца и рыдала. Обычно она не давала воли слезам. Ее одолевали два противоположных чувства. С одной стороны душевная боль и горесть, с другой – благодарность судьбе за то, что отец остался жив.
Глава 5
Яркий свет ударил в глаза. Ярцев пришел в себя, но так и не смог понять, где находится. Стены, отделанные белой плиткой от пола до потолка, отражали лучи солнца и хорошо освещали комнату. Ветхие тумбочки, деревянный стол с пыльным дисковым телефоном, такие сейчас большая редкость. Стеклянный шкаф, забитый разными колбами, умывальник с облупленной эмалью. Старый коричневый линолеум на полу. В воздухе стоял стойкий запах хлорки. Внимание Арсения привлекли плакаты на стенах: «В цехах и просторах
