собой.
Все же, соприкосновение с Дубцовым накладывает сильные отпечатки на ее психику. У неё сужаются горизонты и она становится заторможенной…
Теряю эту мысль, когда вслед за администратором в зал ресторана заходит… Игорь Николаевич Барков.
В компании очень гламурной женщины, с виду его ровесницы. В дорогущем дизайнерском платье, с дизайнерскими браслетами на запястьях и в сапогах на десятисантиметровых шпильках…
На нем костюм и галстук. Я не видела его сегодня, потому что он уехал очень рано.
Выдвинув для неё стул, ждёт, пока женщина усядется.
На его губах играет легкая улыбка, как и на губах его спутницы. Она расслабленная и какая-то томная. Она – не его родственница, это просто очевидно!
Боже…
Мое сердце останавливается, а потом делает полный оборот вокруг своей оси, а когда в панике смотрю на маму, оно холодеет, как и все мое нутро.
– Мам, – бормочу взволнованно, наблюдая за тем, как расширяются ее голубые глаза.
За нашим столом наступает гробовая тишина, а ещё через мгновение или целую вечность глаза моей любимой мамы увлажняются, и губы начинают подрагивать.
– Мамочка… – зову я в отчаянии, потому что она продолжает смотреть.
Упрямо. Не моргая. Смотреть на то, как ее муж смеётся, прекрасно проводя чертов воскресный вечер в компании какой-то расфуфыренной бабы, в то время как мама проводит вечера за книгой или за вечным ожиданием, когда он, наконец-то, вернётся домой!
А когда по ее побледневшей щеке скатывается слеза, я вскакиваю, с громким скрипом проехавшись стулом по полу.
Улыбка на мужественном лице бизнесмена Баркова немного блекнет, когда он видит меня, и в следующую секунд его глаза, метнувшись в сторону, падают на маму.
Вся его проклятая веселость вмиг улетучивается! Взгляд становится напряженным и пристальным. Впивается в неё, будто клещами!
– Извините, – хрипло произносит мама, медленно поднимаясь из-за стола, а потом так же медленно она уходит, опустив лицо и прикрывая рукой свой живот.
Мгновение смотрю ей вслед, испытывая болезненное давление в груди и, опомнившись, бросаюсь за ней. Замерев на выходе, вижу ее у гардероба, и лезу в сумку, ища свой собственный номерок.
– Оля…
Вздрагиваю, отскакивая в сторону, будто ужаленная.
Игнорируя меня, Игорь Барков широким шагом оказывается рядом с мамой.
Хватая свою шубу из рук гардеробщика, она одевается, продолжая прятать лицо в волосах, а ее руки слегка подрагивают.
– Давай, помогу… – мрачно говорит этот невообразимый козел, пытаясь придержать для неё шубу, но когда она вскидывает голову, мое сердце падает в пятки.
Потому что ее лицо залито слезами!
– Мое пальто, быстро, – велит Барков, пихая свой номерок пареньку, и его голос хрипит, а руки ложатся на ее плечи.
И в этот момент с ней что-то происходит.
И
