интуиция, – всего-навсего грубое животное. Но в период феминности, в котором мы сейчас живем, здоровым будет только обратное преувеличение: нам нужно взять за образец грубое животное.
Довольно женщин, чьи «руки с переплетенными цветами, лежащие на коленях утром перед отъездом», напуганных солдатами; медсестер, охраняющих слабость и возраст, приручающих мужчин для личного удовольствия или из материальной нужды!.. Довольно женщин, производящих детей для самих себя, оберегающих их от любых опасностей и приключений, а потому и от радости; оберегающих свою дочь от любви, а сына – от войны!.. Довольно женщин, этих осьминогов домашнего очага, своими щупальцами высасывающих кровь из мужчин и доводящих детей до анемии, женщин в плотской любви, истощающих каждое желание так, что его невозможно испытать снова!
Женщины – это фурии, амазонки, Семирамиды, Жанны д’Арк, Жанны Ашетт, Юдифи и Шарлотты Корде, Клеопатры и Мессалины: воинственные женщины, которые сражаются еще свирепее, чем мужчины, любовницы, которые возбуждают, разрушительницы, которые ломают слабейших и способствуют отбору через гордость или отчаяние, «отчаяние, в котором сердце работает с полной отдачей».
Пусть в следующих войнах появятся героини, подобные той великолепной Катерине Сфорца, которая во время разграбления своего города, наблюдая с крепостных валов, как враг грозит убить ее сына, чтобы заставить ее сдаться, героически указала на свои половые органы и прокричала: «Убейте его, у меня есть форма, чтобы наделать еще!»
Да, «мир гниет от мудрости», но инстинктивно женщина не мудра, не миролюбива, не добра. Поскольку она совершенно не знает меры, то неизбежно станет слишком мудрой, слишком миролюбивой и слишком доброй за время сонного периода человечества. Ее интуиция, ее воображение – одновременно и сила ее, и слабость.
Она – индивидуальность толпы: она славит героев, а если их нет, то слабоумных.
Согласно апостолу, духовному вдохновителю, женщина, вдохновительница плоти, способна принести в жертву или защитить, пролить кровь или остановить ее, она и воительница, и медсестра. Одна и та же женщина в одно и то же время согласно идеям, сопровождающим события дня, ложится на рельсы, чтобы не дать солдатам уйти на войну, или бросается обнимать победителя.
Вот почему без нее не должно быть революции. Вот почему вместо того, чтобы презирать ее, мы должны обратиться к ней. Она – самое плодотворное завоевание, главная энтузиастка, которая, в свою очередь, увеличивает число наших последователей.
Но никакого феминизма. Феминизм – политическая ошибка: феминизм – ошибка мозга женщины, ошибка, которую распознает ее инстинкт.
Мы не должны давать женщине прав, на которые претендуют феминистки. Предоставить их ей означало бы вызвать не беспорядки, которых жаждут футуристы, а, наоборот, избыток порядка.
Наделить женщину обязанностями – значит лишить ее плодородной силы. Феминистские рассуждения и умозаключения не уничтожат ее извечную
