короткий, чуть ли не смущенный смешок.
– Я слишком уж задержала тебя. Извини, Бен.
– Ничего. – Он смотрел на свои ботинки. Бен немножко любил ее, не так искренне и всей душой, как мисс Тибодо, свою первую учительницу… но любил.
– Если б я водила машину, то подвезла бы тебя, но я не вожу. Муж заедет за мной в четверть шестого. Если ты подождешь, мы сможем…
– Нет, спасибо, – ответил Бен. – Я должен быть дома раньше. – Правдой тут и не пахло, но сама идея о встрече с мужем миссис Дуглас вызывала у него непонятное отвращение.
– Может, твоя мама сможет…
– Она тоже не водит машину, – ответил Бен. – Ничего со мной не случится. Мой дом в миле отсюда.
– Миля – не так и далеко в хорошую погоду, но не в такой мороз. При необходимости ты сможешь зайти куда-нибудь погреться?
– Да, конечно. Я зайду в «Костелло» и постою у печи. Мистер Гедро возражать не будет. У меня лыжные штаны. И теплый шарф. Мне его подарили на Рождество.
Его слова немного успокоили миссис Дуглас – а потом она снова посмотрела в окно.
– Просто на улице вроде бы так холодно. Так… так неприязненно.
Он не знал этого слова, но понимал, что она хотела сказать. Что-то только что случилось… но что?
Он увидел в ней, внезапно осознал Бен, человека, а не просто учительницу. Вот что случилось. Внезапно ее лицо предстало перед ним в новом ракурсе: оно стало совершенно другим – лицом уставшей поэтессы. Он мог видеть, как она едет домой с мужем, сидит рядом с ним в автомобиле, сложив руки на коленях, под шипение обогревателя, и они говорят о том, как у него прошел день. Он мог видеть, как она готовит обед. Странная мысль промелькнула в голове, и с губ чуть не сорвался вопрос, уместный на коктейль-пати: «У вас есть дети, миссис Дуглас?»
– В это время года я часто думаю, что люди не должны жить так далеко к северу от экватора, – добавила она. – Во всяком случае, на этой широте. – Тут она улыбнулась, и необычность отчасти ушла, то ли с ее лица, то ли из его глаз: он мог видеть ее такой же, как и всегда, по крайней мере частично. «И такой, как чуть раньше, мне ее больше не увидеть», – в унынии подумал Бен.
– Пока не наступит весна, я чувствую себя старой, а потом снова становлюсь молодой. И так каждый год. Ты уверен, что доберешься до дому, Бен?
– Доберусь в лучшем виде.
– Да, думаю, доберешься. Ты хороший мальчик, Бен.
Он смотрел на свои ботинки, покраснев, любя ее больше, чем когда бы то ни было.
– Смотри, не отморозь себе что-нибудь, парень, – преду предил его в коридоре мистер Фацио, не отрываясь от красных опилок.
– Не отморожу.
Он подошел к своему шкафчику, открыл его, вытащил лыжные штаны. Он очень переживал из-за того, что в особенно холодные зимние дни мать заставляла его надевать их, считая, что это одежда для малышей, но сегодня только порадовался
