дико орала на него, она могла и заехать тем, чем под руку попадет, да еще и как следует.
Единственный их сын Витька сразу же после школы уехал в город и поступил в техникум учиться на агронома. Город ему так понравился, что он старался не приезжать к родителям даже на каникулы.
Запах свежей масляной краски в райкоме партии наводил тоску. Главный партийный начальник, Иван Михайлович Фёдоров, выступавший недолго, под конец напомнил руководителям колхозов и совхозов об отсутствии выдвигаемых инициатив по соцсоревнованию.
«Так нельзя, товарищи!», – подытожил он, дав две недели сроку.
Председатели колхозов и директора совхозов в перерыве смотрели друг на друга, как злейшие враги, зная, что в их рядах обязательно найдется какой-нибудь гадёныш, который, как всегда, все испортит, выдвинув очередной глупый лозунг типа «Удвоим или даже утроим показатели!». Уже и так наудваивались и наутраивались, что никто не знал, как выкручиваться и как отчитываться по поводу сдачи этого нереального тройного урожая. Хорошо понимая это, Василий Кузьмич смикитил, что примерно надо сочинить. Лозунг должен быть таким, чтобы выглядел призывно, но никого не загонял в угол с дурацкими невыполнимыми показателями. «Как в воду глядел», – подумал он о том, что упредив события, дал неделю своим колхозникам на придумывание вариантов лозунга.
В колхозном клубе было шумно. За столом, накрытым красным кумачом, сидели председатель, парторг Афонин и завклубом Савелич. Посмотрев на часы-ходики на стене, Савелич встал, потребовал тишины и начал:
«Товарищи! Сегодня мы собрались по поводу выработки предложения по нашему лозунгу, касаемо уборки урожая и сдачи его государству! Слово предоставляется нашему председателю Василь Кузьмичу!»
«Дорогие колхозники! Неделю назад я решил объявить конкурс на лучший лозунг от нашего колхоза! Сейчас мы послушаем всех, кто что подготовил и выберем лучший!».
Народ зашумел. Каждый хотел высказаться. Савелич, немного успокоив колхозников, начал давать слово по порядку. Парторг записывал предлагаемые колхозниками лозунги. Председатель что-то помечал химическим карандашом в амбарной книге, которую достал из портфеля.
«Мой лозунг лучше!», «Нет, мой!», – пытались перекричать друг друга раскрасневшиеся колхозники.
Дали слово Микичу. Непрерывно моргая глазами и шмыгая носом, Микич начал говорить:
«Вот я, простой колхозный телятник, хоть и старый человек, но я тоже решил поучаствовать в нашем конкурсе!»
«Куда тебе, старый дурень! На завалинке уж сидеть пора да байки внукам рассказывать!», – выкрикнула Надька Рыбакова.
«Дайте сказать Микичу, товарищи!», – вступился парторг.
Микич продолжил: «Так вот я предлагаю лозунг: «Принимай, партия, наш рекордный урожай!»»
Где-то часа два, перебивая друг друга, еще покричал
