к Григорию и протянула ему этот мешочек.
– На, смотри, – сказала Ирина. – А правда, я здорово придумала? – добавила она. – Я долго ломала голову, где бы мне сделать тайник. Я знала, что обычно люди хранят деньги и ценности среди белья, на книжных полках, в банках с крупой и тому подобное. Во всяком случае, – засмеялась она, – когда милицейские работники по телевизору выступают, то они говорят, что в этих местах как раз хранить ничего нельзя, потому что воры в первую очередь именно там и ищут. И тут мне в голову пришла гениальная мысль: сделать кармашек с изнаночной стороны оконной шторы. Ведь, смотри, карниз у меня закреплен высоко, и штора достает почти до потолка. Таким образом, штора закрывает не только окно, но и часть стены над ним. Поэтому кармашек, который я там пришила, никак нельзя увидеть ни со стороны комнаты, ни со стороны улицы, тем более, что он маленький, примерно шесть на шесть сантиметров.
Григорий восхищенно покачал головой. Действительно, если не знать, то ни за что не додумаешься. Что значит женская логика! Непостижимо.
Ирина снова повторила вопрос, явно гордясь своей изобретательностью:
– Здорово я придумала? Хоть бы похвалил!
– Я потрясен, – в тон ей ответил Григорий, улыбаясь и потирая руки.
Он осторожно вытащил из тонкого шелкового мешочка горстку украшений и положил их на журнальный столик, стоявший перед ним. Казалось, весь свет, который был сейчас в комнате, сосредоточился, точно так же, как собирается солнечный луч в увеличительном стекле, на этой кучке голубых бриллиантов. Они распространяли вокруг себя ослепительное сияние, и от них исходила особая загадочность, присущая старинным вещам, сделанным руками хорошего мастера.
Ирина протянула ему кусочек черной бархатной ткани.
– На вот, возьми, подложи под них бархат. На нем они выглядят гораздо красивее, – предложила она. – Она сняла с пальца кольцо и добавила его в лежащую на столике кучку, рядом с остальными предметами. Видно было, что она гордится принадлежащими ей драгоценностями. И не только потому, что они были сами по себе прекрасны, но в еще большей степени оттого, что, благодаря ним она чувствовала себя как бы признанной своим умершим отцом, которого ей так и не суждено было увидеть.
– Изумительная красота, – восхищенно произнес Григорий, не в силах оторвать взгляда от переливающихся голубых огоньков.
Гарнитур состоял из шести предметов: четырех женских и двух мужских. Кроме кулона, серег, кольца и заколки для галстука, которые Григорий уже видел раньше, там был женский браслет и мужские запонки. Браслет представлял собой маленькие овальные золотые пластинки, скрепленные между собой. Центральная из них была украшена голубым бриллиантом. Запонки напоминали своим видом уже виденные Григорием серьги, с той разницей, что их крепления были, естественно, разными.
Насмотревшись
