ты меня тоже отблагодаришь? – спросила Тина, вызвав у остальных членов семьи приступ смеха. Мэринелла покраснела.
– Еще немного и будем, как Борджиа… – пробубнил Маркус, но его никто не услышал. А если бы услышали, Мэринелла и Серджио бы окончательно поняли, что сын уже вырос.
– Конечно! – отвечал Серджио. – Иди сюда, моя маленькая принцесса! Дай я тебя поцелую! – он крепко обнял дочь. – Всегда помогай маме, будь хорошей девочкой.
– И Санта-Клаус тебя тоже отблагодарит, – ехидно заметил Маркус.
– Да-да, только до Рождества еще далеко! – заметила Мэринелла.
– Вы что, издеваетесь? – звонко спросила Тина. – Санта-Клауса не существует!
– Та-а-ак… – протянул Серджио, уронив вилку на стол. – Кажется, маленькая принцесса уже начинает догонять своего брата.
– Кто тебе сказал об этом? – спросила Мэринелла мягким голосом, обращаясь к Тине.
– В школе! Я же уже не маленькая! Это-то я понимаю!
– А вот и неправильно! Все, во что веришь, существует. А кто говорит, что Санта-Клауса не существует, для тех и Рождество не имеет никакого смысла. А разве это не чудесный праздник?
– Чудесный! – отвечала Тина.
– Интересная теория… – ковыряя вилкой лазанью, заметил Маркус. – Сейчас напрягусь и изо всех сил начну верить в новую акустическую систему.
– Не язви! – одернул сына Серджио.
– Да и кто знает… – протянула Мэринелла, глядя на Серджио и давая ему понять, что ему следует подумать над этим вопросом, ведь через пару месяцев у их сына будет шестнадцатый день рождения.
Сегодня была очередь Маркуса убирать после ужина, он встал и, вздохнув, стал складывать грязные тарелки в посудомоечную машину. Мэринелла поцеловала его в щеку, он сделал попытку увернуться, почти на автомате, но на самом деле ему было приятно. Тина взяла мать за руку и, внутренне торжествуя, повела в свою комнату, где их ждал новый кукольный домик. Нельзя с точностью сказать, кто получал большее удовольствие от подобных игр. Мэринелла каждый раз с умилением смотрела на игрушечный сервиз, у которого так удивительно тщательно были прорисованы листья, розовые лепестки и даже тычинки. Ей нравилось расчесывать локоны у кукол, разодетых в пышные старинные наряды. Нравилось играть с дочерью, сажать Кена в большой кадиллак, махать рукой его жене, Барби, и низким голосом говорить: «Пока, дорогая!». Кукольная жизнь чем-то напоминала ее собственную, но была еще идеальнее: в таком маленьком мирке намного легче навести порядок, все расставить по местам. И здесь только два властелина: она и ее дочь. Тина часто заливисто смеялась над придумками матери, когда та дурачилась от души. Где же еще, как не в детской? Иногда они говорили по-итальянски, как говорила мать, «чтобы не утратить родную культуру».
Мэринелла и Серджио переехали в США за два года до рождения Маркуса и сразу решили для собственного же блага говорить дома по-английски, поэтому
