Но музейщик, чем он меня так зацепил? Он ведь даже и не пытался со мной заигрывать, был холоден и подчеркнуто официален. Или мне это только показалось? О, боже ж ты мой, поворот проскочила!».
– Мам, а мам, а мы к бабушке едем?
– Да, сынок, к ней.
– А почему тогда мы мимо ее дома проехали?
– Сейчас развернемся на перекрестке и с другой стороны заедем.
– Думать надо, что делаешь! – назидательным тоном сказал ее малыш, повторяя интонацию своего деда, – иначе дело может кончиться плохо!
– Вот это ты в точку попал, сын!
Юлия Михайловна улыбнулась ему своей очаровательной улыбкой.
«А про музейщика можно будет рассказать подругам. Хотя бы для того чтобы посмеяться, как об очередной своей блажи и зигзаге судьбы. Сколько у нее таких было! Мммм… И не сосчитать!».
В том, что она им о нем расскажет, Юлия ни капельки не сомневалась. Ведь подруги как раз для того и существуют!
– Мам, поворот! Мы сейчас снова его проедем.
Юлия Михайловна нервно включила левый поворотник и на полном ходу влетела во двор старинного дома, чуть не сбив перебегавшую дорогу кошку.
– Слава Богу, приехали!
Маме, конечно, она ничего про происшествие в музее рассказывать не собиралась. И сын, как ни странно, не проговорился об этом. Он быстро дал себя раздеть и убежал в комнату к попугаям.
А Юлия Михайловна достала из шкафчика для обуви свои любимые мягкие домашние тапочки, сунула в них ноги и пошла на кухню, где ее мать, Вера Митрофановна, в безукоризненном макияже, с накрашенными ногтями и в ярком переднике, надетом поверх делового костюма, уже ставила чайник, чтобы накормить своего ненаглядного внука разными вкусностями.
Кормить плюшками дочь она считала дурным тоном и баловством, поэтому для нее даже чашки на стол не поставила. Юлия Михайловна сама полезла на полку за чашкой с золотой каемочкой. Вот такие были между ними высокие отношения, которые, впрочем, устраивали обеих и позволяли им мирно сосуществовать уже долгие 32 года. Юлия поставила чашку на стол и сама уселась рядом на угловой диванчик, уставилась в окно.
Кухня в квартире Веры Митрофановны была размером с маленькую однокомнатную малогабаритную квартиру. При этом потолки были высокие и гасили все звуки. В том числе и плоского телевизора, который висел на противоположной от стола стене. Именно поэтому он всегда орал на полную катушку, и любой разговор на кухне начинался с громких звуков – а как еще можно было перекричать телевизор – и непременно ими же и заканчивался.
Поэтому на кухне можно было только сидеть и наблюдать. За тем, что делает мать, или за тем, что происходит на улице. Однако Юле хотелось поговорить, и поэтому она решилась на достаточно резкий шаг: взяла с холодильника пульт и убавила звук.
