дитя, которое не следовало будить. На ватных ногах я подходил к квартире 2Б и прикладывал ухо к двери. Я не слышал ничего, кроме абсолютной тишины, словно квартира стояла пустой в ожидании жильцов, которые вот-вот снимут ее. Однажды, когда я стоял, прижав ухо к двери, меня застукала соседка из 2А. Она сказала, что тоже так делала и что я ничего не услышу. Что из-под двери 2Б не просачивается ни звука, словно там не живут даже мертвые, потому что даже мертвые, сказала она, иногда шумят.
Но я продолжал приходить, потому что был уверен: с Таиной будет как в Библии. Я словно воочию видел, как люди со всего мира совершают паломничество в Испанский Гарлем ради возможности, только лишь возможности одним глазком взглянуть на беременную девственницу, проживающую в трущобной высотке на Ист-Ривер. Они станут прикладывать ухо к двери квартиры 2Б, совсем как я, и если посчастливится, то им будет явлена милость услышать легкий вздох, исходящий из священных легких Таины. Я верил, что все будет именно так. История Таины разошлась по Эль Баррио. Многие пожимали плечами, многие смеялись, никто не верил, но я знал точно: пройдет время и 2Б, и дом номер 514 на 100-й улице станут известны как место, давшее приют живой святой.
Но этого не произошло.
Обитатели Испанского Гарлема продолжали верить в блудный позор, в постигшую Таину трагедию. Причиной тому был, видимо, мужчина, чьи изображения когда-то покрывали стены почты на Хелл-Гейт[7] на углу 110-й улицы и Лексингтон-авеню. Этот мужчина одно время ошивался у нас в районе на распродажах, где девушки покупали туфли. Он увязывался следом за одинокими девушками, шел за ними до самого дома. А потом нападал сзади с ножом, вопрошая: «Что дашь в обмен на жизнь?» Этот человек сеял беды по всему району, и многие считали его отцом ребенка Таины.
Только не я. Я верил Таине.
Я верил в Таину. И когда мужчину, на которого многие указывали как на отца ее ребенка, отправили в тюрьму, я взял деньги, которые мать дала мне на новые джинсы и кеды, сел на поезд «Метро-Норт» и поехал в Оссининг. Имя мужчины я знал из статьи в «Эль Диарио». Я никогда еще не бывал в тюрьме и наивно полагал, что раз я знаю имя, то смогу просто явиться в тюрьму, как в больницу, сказать, что пришел проведать Орландо Кастильо, и меня пропустят. Охранник объяснил, что я должен быть в сопровождении взрослого родственника Орландо Кастильо. И что приходить я могу, только когда этому заключенному свидание положено по расписанию. Я сказал, что хочу задать Кастильо всего один вопрос, это недолго, но у охранника не было на меня времени. Множество семей выстроились в очередь, чтобы подписать бумаги и сесть в автобус, который отвезет их к тюремным корпусам. Охранник велел мне убираться, иначе он выкинет меня пинком под зад, шантрапу эдакую.
Я ушел злой, потому что поездка вышла длинная и дорогая – поезд, потом автобус, а главное, я так и не получил ответа на свой вопрос: «Бывал ли ты когда-нибудь в квартире 2Б в доме номер 514 на Первой авеню? В трущобной высотке в Испанском Гарлеме на
Пролив в Нью-Йорке.
