style="font-size:15px;"> А мне самой бы надо секса,
Сама и буду ублажать.
На мне ведь нет живого места,
Где не стоит его печать.
Сам бог меня женою сделал,
Сам бог меня везде ласкал.
А тот сегодняшний не первый,
Но показал он свой оскал.
Валятся будет под ногами,
Просить меня в меня войти.
А я пойду к нему шагами,
По очень длинному пути.
На том пути меня полюбят,
Меня там будут целовать.
И все во мне они пробудят,
И будут мёртвые вставать.
Я так могла, я так умею,
Доставить что-то и убрать.
Да! То была моя работа,
Меня не нужно унижать.
А царь царей меня не чище,
Он на экране, он в кино.
А там давно прогнило днище,
Ну а мое, оно мое…
Я в чистоте все содержала,
В своих держала всё руках.
И вот надежда убежала,
Она в штанах и мужиках.
Сама сниму штаны и брошу,
Сама возьму надежду в рот.
И подведу любовь не к грошу,
Введу её я в обиход.
Я утомленная разлукой
Я утомленная разлукой,
Сегодня не смогу уснуть.
И день, и ночь сплошною скукой,
Себя пытаюсь обмануть.
И с голевую я в подушку,
Себя калачиком сверну.
А мысли все про ту игрушку,
Что так вносила новизну.
По животу какой-то холод,
И между ног стоит туман,
И стыдно мне за этот голод,
Но в голове сплошной дурман.
А за окном метут метели,
Мороз куражится один,
Представим… Если б захотели,
Какой в постели господин?
И слышу скрип балконной двери,
Под одеялом холодок,
Пришел ко мне он неужели?
Ну дал бы воздуха глоток.
А Дед мороз читает мысли,
Ведёт мне чем-то по ноге.
И страхи все мои обвисли,
Он ковыряется в белье.
Трусы снимает осторожно,
Теперь я вся обнажена.
Что дальше будет – думать сложно,
Ведь я морозу не зима.
А он мои раздвинул ноги,
Подул холодное тепло.
Вот удивятся сильно боги,
И от мороза горячо.
А он уже нащупал клитор,
Умело начал так ласкать.
Но как меня он там услышал?
Мысль не хотела отпускать.
Ласкал там все, все знает точки,
Взял, обучил бы моего.
Но
