style="font-size:15px;"> Соблюдать чистоту, когда в доме нет водопровода, зато повсюду кишит ребятня, – дело нелегкое. Но с тех пор, как отец предостерег меня несколько лет назад, я изыскала свои способы. Например, мылась потихоньку в отцовской амбулатории, заперев дверь на ключ. В мои обязанности входило приносить туда кувшин горячей воды утром и после ланча и пополнять запас, если необходимо. Так что я могла помыться без ведома матери. Мать говорила, что чистота сродни благочестию, – но мне нисколько не хотелось, чтобы она увидела, что я скребу себя там, где стыдно трогать: мать не одобряла слишком тщательного омовения «этих мест», поскольку это ведет к «нескромному поведению». (Еще как ведет!)
На ярмарочном поле мы завели запряженную в кабриолет лошадку Чака в один из больших пустых сараев, привесив ей к морде сумку с овсом для полного счастья, а сами забрались в судейскую ложу. Я показывала дорогу – сначала по задней лестнице, потом по приставной лесенке на крышу трибуны и через люк – в ложу. Я подоткнула юбки и взбиралась по лесенке впереди Чака, упиваясь тем, какое скандальное зрелище собой представляю. О, Чак и раньше видел мои ноги – но мужчинам ведь всегда нравится подглядывать.
Забравшись внутрь, я велела Чаку закрыть люк и надвинуть на него тяжелый ящик с грузами, используемыми на скачках.
– Теперь до нас никто не доберется, – ликующе сказала я, доставая из тайника ключ и отпирая висячий замок на шкафчике в ложе.
– Но нас же видно, Мо. Впереди-то открыто.
– Кто на тебя будет смотреть? Не становись только перед судейской скамьей, вот и все. Если тебе никого не видно, то и тебя никто не видит.
– Мо, а ты уверена, что хочешь?
– Зачем же мы тогда сюда пришли? Ну-ка, помоги мне разостлать попону. Сложим ее вдвое. Судьи стелят ее на скамейку, чтобы защитить свои нежные задницы, а мы постелим, чтобы защитить от заноз мою нежную спину и твои коленки.
Чак все время молчал, пока мы стелили свою «постель». Я выпрямилась и посмотрела на него. Он мало походил на мужчину, жаждущего соединиться с предметом своих давних желаний, – скорее, на испуганного мальчишку.
– Чарльз, а ты-то уверен, что хочешь?
Чарльз ни в чем не был уверен.
– Среди бела дня, Мо… – промямлил он, – и место такое людное. Не могли бы мы разве найти тихое местечко на Осейдже?
– Да уж – где клещи, и москиты, и мальчишки охотятся на мускусных крыс. Чтобы нас накрыли в самый интересный момент? Нет уж, спасибо, сэр. Чарльз, дорогой, мы ведь договорились. Я, конечно, не хочу тебя торопить. Может быть, отменим поездку в Батлер? – (Я отпросилась у родителей съездить с Чаком будто бы в Батлер за покупками – Батлер был немногим больше Фив, магазины были гораздо лучше. Торговый дом Беннета – Уилера был раз в шесть больше нашего универмага. У них даже парижские модели продавались, если верить их объявлению.)
– Ну, если тебе не хочется туда ехать, Мо…
– Тогда
