объяснений, но она молча смотрела на меня, словно пыталась изучить мое лицо; ее глаза, темные и бездонные, сверкали из-под низко надвинутого на лоб платка.
– Но ведь гроб может быть и хорошим знамением, – сказала я с надеждой. – Конец чего-то плохого, например. Или смерть чего-то нежелательного.
Она собрала карты, не проронив ни звука.
– Что это было? Что это значит?
– Иногда лучше не знать. – Я поймала ее предостерегающий взгляд.
Внутри меня словно заморозили. Мое сердце, легкие, даже кровь в венах. Неужели случится что-то ужасное?
– Пожалуйста, скажи мне!
Она внимательно посмотрела на меня.
– Ты уверена?
– Да!
Ее голос зазвучал приглушенно:
– Ранняя смерть.
Больше она ничего не сказала. Просто сняла с мизинца кольцо и протянула мне.
– Возьми это.
Широкое золотое кольцо с круглым желтым камнем, красивое, роскошное – что-то подобно в моем представлении могли носить elégante. Я никогда не держала в руках ничего столь великолепного.
– В камне заключена сила солнца, – сказала цыганка. – Он приносит тепло и свет в самые темные места.
Она произнесла что-то еще на незнакомом языке, потом ее глаза стали плоскими, как шторы на окне, и она отвернулась.
Ранняя смерть. Кто-то умрет молодым. Кто-то умрет раньше времени. Вдруг меня осенило, и я облегченно вздохнула. Наша мать. Карты были о Жанне.
Я показала кольцо Габриэль и Эдриенн. Сестра осмотрела его, будто была экспертом по драгоценным камням.
– Оно не настоящее, – заявила она.
– С чего ты взяла? – спросила я.
– С того, что его дала тебе цыганка.
Эдриенн подскочила.
– Наоборот! Это значит, что, вероятнее всего, оно настоящее. Цыгане умеют заполучить что хотят. О, Нинетт, только подумай, ведь когда-то оно могло принадлежать королеве!
Габриэль покачала головой.
– У королев толстые пальцы. Кольцо слишком мало. Оно никогда не подойдет королеве.
– Ну что ж, – возразила я, не позволяя ей все испортить, – зато это как раз подходящий размер для принцессы.
У нас с Габриэль был общий секрет: мелодрамы под половицами, страницы из Декурселя, спрятанные в учебниках и священных книгах. На моей шее на шнурке висело цыганское кольцо, скрытое под рубашкой.
Но когда лето сменилось осенью, Джулия-Берта удивила всех куда более серьезным секретом. Мы с Габриэль, так увлеченные миром Декурселя, упустили его. Никто ничего не замечал. До того дня, когда сестра Женевьева отправилась в садовый сарай за веревкой, чтобы привязать ворота, раздражающие своим лязгом.
Мы с девочками сидели у печи в швейной мастерской и в десятитысячный раз упражнялись в шитье. Элен все рассказывала и рассказывала
