возраста? Мы с Габриэль словно проглотили языки.
– Ах, девочки, не смотрите так растерянно, – снова заговорила бабушка. – Эдриенн ничем от вас не отличается. Она учится в монастырской школе в Мулене. Прежде чем le quatorze juillet закончится, вы станете друг другу как сестры.
Может быть, сказалось смущение от пребывания в новом месте, но на какой-то удивительный момент мне почудилось, что у Эдриенн есть аура, облако золотого света, исходящего от нее, как у святой на молитвенной карточке. Я взглянула на Габриэль. Обычно она насторожено относилась к новым знакомым, но сейчас расслабленно улыбалась. Эдриенн выглядела как девушка, которая многому могла нас научить, и я поймала себя на том, что тоже сияю.
Благословенная Эдриенн. Ее первым святым поступком было вытащить нас из этого темного, тесного дома.
– Потому что, маман, я их тетя, – авторитетно заявила она, убеждая бабушку, что может отвезти нас в город на прогулку. – А это значит, что я могу сопровождать девочек.
Прежде чем бабуля успела возразить, мы последовали за Эдриенн к двери. Джулия-Берта решила остаться и помочь рассортировать пуговицы.
На мощеных улицах города царило оживление. На зданиях и фонарных столбах радостно развевались трехцветные флаги. Повсюду экипажи, цокот копыт, крики разносчиков, выгружающих мешки с мукой и банки с горчицей. Уличные кафе заполнили старики, желающие выпить чашечку кофе, на рынках суетились женщины, придирчиво осматривая яблоки и дыни. Ближе к центральной площади стучали молотками рабочие, собиравшие сцены и киоски для завтрашнего праздника.
Эдриенн уверенно шла впереди, а я пыталась подражать ей: мои плечи были расправлены, на губах сияла легкая улыбка. В отражении ее света тьма внутри меня исчезла. Я чувствовала, как ветер рассеивает мрак.
При виде движущегося по улице вагона я остолбенела. Спереди не было ни лошадей, ни паровоза. Однако пассажиры как ни в чем не бывало спокойно сидели внутри. Из крыши торчали провода, напоминавшие усики жука, они цеплялись за другие провода, которые шли параллельно улице. Сверху на гигантской табличке причудливыми буквами было написано La Bergère Liqueur[5].
Заметив мое удивление, Эдриенн сказала:
– Le tram électrique[6]. Разве в Обазине нет трамвая? У нас в Мулене – есть.
Габриэль фыркнула.
– Единственное, что есть в Обазине, это козы. Ах, да, еще коровы. Много-много коров. А также свиноводы и пахари, за одного из которых, по мнению монахинь, Нинетт следует выйти замуж. И ничего électrique.
– Обазин такой скучный. Что еще интересного у вас в Мулене? – спросила я.
Глаза Эдриенн загорелись.
– Кавалерия! Офицеры, живущие в казармах. Они просто красавцы! Носят высокие кожаные сапоги, куртки с медными пуговицами и ярко-алые бриджи. Вы бы их видели! Они расхаживают, как петухи в курятнике. Мы восхищаемся ими, но только издалека.
– Жаль, что нам нечем
Ликер La Bergère (La Bergère – компания, специализирующаяся на международной торговле марочными винами).
Электрический трамвай (
