имвол русской армии, полководец, не проигравший ни одного сражения, герой легенд и анекдотов, несгибаемый аскет и эксцентричный чудак. Про него можно сказать словами Пушкина: «Гений, парадоксов друг».
А. В. Суворов. Скульптор Олег Комов «Гений, парадоксов друг»
Суворов за полвека армейской службы ни разу не участвовал в оборонительных войнах. Не довелось. В те годы Россия наливалась силой, расширяла границы, угомоняла ретивых соседей. И Суворов был первой шпагой империи, начиная с Семилетней войны, когда сражаться пришлось с сильнейшей европейской армией – с пруссаками Фридриха Великого. Шпага Суворова завоевала для России Крым и Варшаву, показала себя в Финляндии и на Кубани… Это ещё один парадокс. Россия не раз давала отпор иноземным завоевателям. Но главным героем армии, её учителем, её знаменем стал Суворов, который никогда не сражался с иностранными полками на своей территории. Перевесило величие суворовского духа. Суворов был воспитателем армии. Он создал идеологию Победы. Его образ удесятерял силы русского солдата и во время войны 1812 года, и в годы Великой Отечественной, когда Суворов обращался к соотечественникам и с киноэкранов, и с плакатов, присутствовал на открытках и конвертах, на орденах и в песнях… В советское время Суворов стал достоянием миллионов. А для питомцев суворовских училищ он как отец.
Не раз приходилось слышать: а зачем Суворов ринулся в Италию, зачем сражался в Швейцарских Альпах, проливал русскую кровь? Скептически относился к суворовским походам Александр Солженицын – известный наш изоляционист. А Суворов защищал интересы России, на всю Европу прославляя русский штык. Законы истории суровы для «благоразумных» домоседов. Не хочешь принимать участие в международных делах – найдётся кандидат в гегемоны, который примет участие в твоей судьбе. И тогда сражаться придётся не в Муттентале, а в Смоленске. Суворов берёг солдата, никогда не потерял за счёт больших жертв. Суворовские войны не были обременительными для страны. Никогда он не водил в бой более 150 000 тысяч русских солдат, считая резервы. И во всех сражениях (включая последние альпийские бои) потери суворовской армии были меньше, чем у противника. «Побеждай не числом, а умением» – это суворовское правило.
Для современной (а главное – для будущей!) России Суворов – фигура ключевая. Это образец русской мечты – воплощённой, сбывшейся. Образец таланта и профессионализма. Интеллектуальной раскрепощённости и верности своему предназначению, своей миссии. Он был патриотом и героем века Просвещения. Не только воин, но и мыслитель, книгочей, острослов. Иногда – вольнодумец, всегда – защитник Отечества. Очень современный человек, не догматический. Суворов ломал стереотипы, не считался с предрассудками, когда вёл свои гроссмейстерские партии во славу русского оружия. О необычайной прозорливости Суворова можно судить хотя бы по двум его планам. Он первым увидел во французской смуте опасность для России, первым рассмотрел полководческий гений Наполеона, но предсказывал: «Вот мое заключение: пока генерал Бонапарт будет сохранять присутствие духа, он будет победителем; великие таланты военные достались ему в удел. Но ежели, на несчастие свое, бросится он в вихрь политический, ежели изменит единству мысли, – он погибнет». Провидел Суворов и судьбу Османской империи и надеялся, что Россия не потеряется в противостоянии за её наследство. Суворов показывает: России нельзя замыкаться, нельзя забывать об экспансии. И наши нынешние сирийские операции – это суворовская школа.
В последние годы у нас полюбили повторять шутку императора Александра III: «У России два союзника – армия и флот». Это именно шутка. Сам император заключил небывалый по намеченным масштабам сотрудничества договор с Францией. И у Суворова во всех войнах имелись союзники. Без них никому не удавалось побеждать в больших войнах. Некоторые из «братьев по оружию» стали друзьями полководца. Он восхищался венгерскими кавалеристами, любил австрийского принца Кобурга, отдавал должное доблести противников, будь то польская шляхта, французские революционеры или истовые приверженцы ислама из числа воинов турецкого султана. Была у Суворова привычка: он изучал язык побеждённого неприятеля. Говорил по-польски, по-турецки. Европа восхищалась Суворовым и боялась его. Англичане одновременно пили за здоровье русского фельдмаршала и хохотали над злыми карикатурами на Суворова, на которых полководец напоминал сказочного злодея. Суворов не трепетал перед иностранцами, не ждал от них верной любви, а жаловаться – удел слабых. Тот, кто умеет изучать мир, не хнычет.
У страха глаза велики – и лживые легенды о Суворове начали появляться ещё при жизни полководца. В 1800 году в Париже и Амстердаме вышла книга, рассказавшая европейцам о России и русском герое такими словами: «Суворов был бы всего-навсего смешным шутом, если бы не показал себя самым воинственным варваром. Это чудовище, которое заключает в теле обезьяны душу собаки и живодера. Аттила, его соотечественник и, вероятно, предок, не был ни столь удачлив, ни столь жесток… Ему присуща врожденная свирепость, занимающая место храбрости: он льет кровь по инстинкту, подобно тигру». С таких рассуждений начинается русофобия, с которой можно и нужно
