с Бракасом, а там уж решайте, в Кашиму вам дорога или в другое место.
Истен бросил на него быстрый взгляд, глаза молодого воина полыхнули ненавистью. Бросил взгляд и тут же торопливо опустил голову. Пратас тем временем молча поднял меч, убрал в ножны, потом сел к потухшему костру, поворошил веткой поседевшие угли, ища живые огоньки. Ни на мага, ни на Истена Пратас подчеркнуто не смотрел.
Умирать братья не хотели.
Наступила тишина. Такая спокойная. Такая мирная.
Такая фальшивая.
Когда остальные вернулись с охоты и увидели серые «украшения» на шеях и запястьях братьев, никто из них не сказал ни слова. По крайней мере, не сказал там, где это мог услышать Арон. Только Кирк, дождавшись момента, когда рядом никого не было, спросил:
– А не проще ли было эту парочку того?.. – и красноречиво чиркнул себя указательным пальцем по горлу.
Арон молча пожал плечами.
– Я могу устроить им несчастный случай, – предложил наемник и широко улыбнулся. – Никто не догадается.
– Можешь, но не будешь, – ответил Арон, пытаясь задавить свои сомнения. Нет человека – нет проблемы. Нет двух человек… В конце концов, Арон не клялся именами богов, он всего лишь дал обещание помочь братьям добраться до Кашимы. Всего лишь обещание…
А уж как доволен будет Прежний, если братья умрут.
Арон прислушался, почти уверенный, что вот сейчас в голове прозвучит знакомый – свой собственный – голос. Но нет. Прежний молчал.
– От них есть какая-то польза? – спросил Кирк задумчиво. – Ты поэтому…
– Я принял решение, – сказал Арон мягко. Должно быть, слишком мягко, поскольку Кирк бросил на него быстрый взгляд и то ли понял что-то, то ли вспомнил. Взгляд стал настороженным.
– Конечно, господин Тонгил.
Пауза – пара мгновений. Потом Арон чуть улыбнулся и сказал привычным тоном:
– В дороге официальное обращение ни к чему. Можешь звать меня по имени.
Кирк моргнул, настороженность из взгляда исчезла.
– Я знаю два имени. Каким из них?
– Любым. Первое дали мне родители, второе я выбрал сам.
– Хорошо… Тибор.
– …Когда туман рассеялся, люди увидели, что фегиты больше не извергают горящий камень, а провалы в земле закрылись. И тогда люди поняли, что время Уггир закончилось…
Арон подкинул в воздух огненный шарик размером не больше, чем кулак младенца. Поймал, подкинул вновь. Монотонные движения помогали думать, слова древней легенды, которую рассказывал Инис, скользили мимо сознания.
– Уггир – это на каком языке? – лениво спросил у рассказчика Кирк. – Впервые слышу это слово.
– Это из древнего языка септов. Сейчас на нем не говорят, – вместо Иниса объяснил Истен.
Шел третий день как братья носили серые ошейники. Первый день молчали оба, на второй день Истен начал участвовать в разговорах,
