ли ты, что донские казаки год назад захватили Азов?
– Так про то разве глухие не слышали! По всем шинкам да майданам[13] бандуристы поют песни о славных степных рыцарях, постоявших за христианскую веру.
– А ведомо ли тебе, что турецкий султан намеревается примерно их наказать и собирает для того большое войско?
– И это не тайна.
– А не думаешь ли ты, атаман, что запорожским казакам не пристало в таком деле оставаться в стороне?
– И что тебе на это Сагайдачный ответил?
– Сказал, что у короля Сигизмунда с Османом мир и что он его рушить не станет!
– Гетман и старшина, а также все реестровые жалованья от круля ждут, – презрительно усмехнулся казак.
– Не дождутся.
– Это почему же?
– У Сигизмунда в казне мышь с голодухи повесилась. Нет у него денег!
– Польша страна не бедная.
– Не дадут ему магнаты ни полушки. Особенно для вашего брата казака! Так что сильно рты не разевайте. Помяни мое слово, не будет вам ни жалованья, ни реестра, ни королевской милости!
– Верные вести?
– Скоро сам все узнаешь, только поздно будет.
– Ладно, пусть о том у Сагайдачного голова болит. Скажи лучше, что ваш царь хочет?
– Нашему государю турецкий Азов тоже как кость в горле, а потому он донским казакам милостей не жалеет. Года не было, чтобы он им в жалованье прибавку не сделал. Зелья порохового, свинца, хлеба, сукна доброго шлет не жалея…
– Ой, и здоров же ты врать, пан посол, – рассмеялся Бородавка. – Думаешь, я не знаю, что того жалованья хватает, только чтобы с голода ноги не протянуть?
– А зачем больше? – нимало не смутился Рюмин. – В поход снарядиться этого хватает, а что до прочего, так разве у донцов нету сабель, чтобы добыть недостающее? Вот и вам бы, славным запорожцам, не сидеть на печи у своих баб под боком, а снарядиться и выйти на чайках в море. Чтобы султан – песий сын не знал, за какой бок хвататься, отбиваясь с разных сторон!
– Ишь как!
– Вот так! И всем бы от этого было хорошо, казакам – новые зипуны и слава вовеки, а православным людям передышка от постоянных набегов. Да пусть бы и католикам, все же какие ни есть, а христиане!
– Сладко поешь, – задумчиво заметил Яков и продолжил, как бы размышляя вслух: – Положим, собрать тысячу-другую добрых казаков хоть сейчас можно, и никакой гетман тому помешать не посмеет. Правда, и казну открыть не даст, чтобы вооружиться как следует…
– А если все же воспротивится? – осторожно спросил Клим.
– За такое враз можно булавы лишиться, а коли артачиться станет, так и головы!
– Да, порядки у вас крутые, – сочувственно вздохнул дьяк. – Но все же куда как хорошо бы стало, когда сначала гетмана сменили, а уж потом стали в поход собираться… да?
– Экий ты змий-искуситель! – покачал головой атаман.
– И все ж таки?
– Ну
Майдан –
