уговаривал Черныш.
Олег подсел ближе к картёжникам:
– Эх, была, не была, дай и мне карту попробую разок сыграть, – поставил Олег на банк деньги.
– Вот это по-нашенски, – обрадовался Митька, – карты всегда нас объединяют, и ты к нам ближе будешь.
– Не играй с ними Грачёв? – отговаривали Олега женщины отделочницы, – они тебя если не обманут, то горлом возьмут.
Олег за две минуты проиграл, шестьдесят копеек, но, когда пришла очередь раздавать ему, он сделал несколько свар, и на банке лежало уже не рубль, а четыреста рублей.
В общей сложности за какой-то неполный час к нему в карман перекочевали все их наличные деньги, чему были рады отделочницы.
– Так вам и надо пьяницы чёртовы, теперь долго играть не будете. Каждый, наверное, по своему твёрдому окладу проиграл, – донимали они кровельщиков.
В своей душной бытовке кровельщики сидели до неимоверности озабоченные. В противовес солнечной погоде, у них были пасмурные лица так, как они смотрели, как Грачёв издевательски пересчитывал их деньги:
– Повезло как! – говорил радостно он. – Мне даже и не верится, выиграть тысяча двадцать рублей. У меня никогда таких денег в руках не было. Куплю себе аквариум большой с золотыми рыбками и кроликов. Займусь кролиководством, и обязательно куплю мопед – за травой в луга буду ездить, а остатки спрячу на чёрный день. Отпуск заработаю, поеду на море, а то я ни разу его не видел. Или потрачу на свадьбу.
Этим он совсем убил бригаду. Они в разнобой кидали ему нелицеприятные слова, на которые он не обращал внимания. А Митька от злости опрокинул на пол питьевой бачок. Кашин был тоже озадачен проигрышем, но голоса не подавал.
– Успокойтесь! – поднял руку вверх Дорогой, – вы меня сами затащили в эту игру. Теперь молчите. Я сказал кроликов куплю, значит куплю. Деньги мои и я волен с ними поступать, как сам захочу.
– Не спеши, – начал взахлёб говорить Косарев, – на крыше мы продолжим. Мы имеем права отыграться. В обед привезут зарплату, и сядем снова в круг. Размечтался кроликов, он купит. Кролики дело серьёзное! – важно заявил он, – я два года ими занимаюсь. Мороки с ними хватает, больше, чем с курами. А у тебя руки, как у неженки, – заметил Косарев. – Такими руками только кошек гладить.
– Ладно, руки, а шея, у него как зоб у индюка, – ввернул ехидну Черныш.
Олег пропустил мимо ушей комариный укол Черныша и, состроив несуразную гримасу, заявил:
– Нет, я больше играть, не согласен, а то проиграю и накроются все мои планы.
– Так нельзя, ты обязан нам дать шанс отыграться, – напирал Митька, – иначе мы тебя из бригады погоним.
– Ни за, что не буду, – продолжал Олег строить из себя простака. – Я знаю, второй раз мне не повезёт. Тем более, я зарплату не заработал ещё. Эти проиграешь, да и в долги к вам влезешь.
Он встал со своего обычного места. Подошёл к Ломоносову, склонился перед его
