произнес Шубин. У него больше не было вопросов к капитану Генриху Шольцу. Не возникал вопрос и о дальнейшей судьбе капитана. К сожалению, Шубин не мог оставить его в живых – крепко связать и оставить здесь, на дне оврага. Обнаружив пропажу своего офицера, артиллеристы обязательно стали бы его искать и нашли. И тогда капитан рассказал бы о русском разведчике, который почему-то очень интересуется немецкими складами. А такое сообщение означало бы для самого Шубина неминуемую смерть. Нет, оставлять немца в живых было нельзя.
– Вопросов у меня больше нет, – сказал Глеб. – Теперь повернись, Генрих, и я тебя свяжу.
Однако, когда Шольц с готовностью повернулся к нему спиной и даже подставил руки, Шубин вместо этого крепко взял его голову и резко крутанул. Шейные позвонки капитана Шольца хрустнули, тело обмякло. Убедившись, что немец мертв, Шубин снял с него китель, сапоги, брюки и переоделся. Облачившись в немецкую форму, он разложил по карманам кителя все, что взял с собой, отправляясь в разведку, – карту, карандаш, фонарик и хлеб. Флягу с водой он пристегнул к поясу, нож засунул за голенище сапога. Еще раз проверил, на месте ли документы, которые он позаимствовал у немецкого артиллериста. Потом он затащил труп немца поглубже в кусты, а затем направился вверх, к краю оврага.
Там, где Шубин вылез из оврага, уже не видно было артиллерийской батареи. Но и аэродрома здесь тоже не было. Вокруг одни развалины, пустые, безжизненные. Казалось бы, вот отличное место для разведчика: здесь можно спрятаться, подстеречь отставшего врага… Но сейчас Шубину не нужно было ни прятаться, ни подстерегать. Ему нужно было вести себя уверенно, ступать твердо, открыто, с видом хозяина этих мест. И прежде всего следовало найти дорогу, по которой немцы ходили в тыл. И Шубин отправился на поиски дороги.
Он перебирался через груды кирпича, через обгорелые остовы деревянных домов, пересекал узкие улочки. Но по-прежнему нигде не было видно ни души. Зато Шубину все чаще стали попадаться тела убитых солдат – и наших, и немецких. Как видно, в этих местах некоторое время назад шли жестокие бои, потом фронт переместился дальше к Волге, а убитых никто не спешил убирать.
Обойдя угол одного из домов, разведчик увидел первого живого немца. Это был рядовой, судя по лычкам – пехотинец. И занимался он не совсем обычным делом – склонившись над одним из трупов, обшаривал карманы убитого. И кое-что уже нашел – в руке он сжимал серебряный портсигар и бумажник.
Мародер занимался своим делом с таким увлечением, что ничего не слышал, и Шубин смог подойти к нему совсем близко. А подойдя, увидел одну деталь, которая его крайне заинтересовала: убитый был офицером, и у него на поясе висела кобура. Мало того, кобура была расстегнута и из нее торчала рукоятка пистолета.
– Ай-ай-ай! – сказал разведчик, оказавшись совсем близко от мародера. – Как нехорошо!
От неожиданности рядовой выронил свою добычу и обернулся. А увидев рядом с собой офицера, поспешно встал; его лицо побледнело от страха.
– Я просто шел мимо… – залепетал он. – Просто присел рядом, герр капитан…
– Просто
