сделать ей внушение. А сейчас стоит постараться забыть о его присутствии, хватит себе уже праздник портить. Я отвернулась к Пашке и прислушалась к тому, о чём они болтали с Ильёй.
Веселье потекло своим чередом. Смех, шутки, тосты произносились уже смелее. Персоналу особо не было дела до толпы великовозрастных школьников, которые оплатили место, время и заказ. Милиция сюда редко заглядывает. Да и вообще, они только для вида в парке, машина стоит на въезде, редко когда пройдутся хотя бы по аллее.
Стало как-то слишком уж шумно. Некоторые стали курить за столом, пришлось возмутиться. Неужели так трудно выйти из беседки? Это их дело, но лично мне неприятно, когда дымят рядом. От волос потом жуткий запах.
В сумочке рядом завибрировал новенький телефон. Мама волнуется, видимо. Я достала телефон и встала, чтобы выйти на улицу. Разговаривать с мамой там, где слышен не совсем стройный смех и частенько проскакивают нецензурные словечки, уж как-то не хотелось.
Я ответила на звонок, успокоила её, заверив, что всё действительно в порядке и папе совсем нет необходимости ехать за мной. Что мы с Таней дойдём пешком позже, и мальчики из класса нас обязательно проведут.
Пока разговаривала с мамой, даже не обратила внимание, что постепенно отошла от кафе вглубь посадки. Не то чтобы прям далеко, но в сгущающихся сумерках отсюда, учитывая музыку в беседке, можно и не дозваться в случае чего. Развернулась, чтобы поторопиться обратно, когда вдруг услышала где-то рядом за кустами голоса.
– Дёма, это ведь неправильно, ты и сам это знаешь! Зачем было уходить? – проговорила девушка.
– Так нужно было, Олеся, – ответил низкий мужской голос.
– Демид, тебе среди центральных не место, ты же и сам понимаешь.
– Мы не будем это обсуждать.
– Но почему? – её голос задрожал, и она всхлипнула.
– Прекрати, – терпение парня явно было на исходе. – Мы уже всё решили. Тебе пора, Олеся.
– Знаешь, Бахурин, – теперь уже голос прозвучал зло. – Наши, то есть теперь мои, уже здесь! И раз ты с этими, так тому и быть. Сам виноват.
Я поняла, что этот разговор происходит между новеньким и какой-то его старой знакомой, ещё когда она сокращённо назвала его имя, а потом моя уверенность только подтвердилась.
– Даже не думайте. Не суйтесь сюда.
– А то что? Нажалуешься своим новым друзьям? Только поздно уже, Дёма.
– Бахур! – послышалось вблизи. Звал явно парень, а если судить по шуму, то приближался из-за деревьев он не один.
Девушка рассмеялась. А вот я будто очнулась. И зачем только стою и слушаю этот разговор? Мне к своим пора. Едва я развернулась, как из-за кустов вынырнул Бахурин.
– А ты тут что забыла? – грубо спросил он, сузив глаза.
– Чего? – его наглость поразила в который раз.
– О, в первый же день соску себе завёл, Демидка? – эта Олеся тоже вынырнула за ним. – Ещё и какая!
