к плечу заставляет открыть глаза. Из груди тут же вырывается кашель.
– Живая? Толик, она живая! Господи, девочка, что с тобой случилось?
Медленно поворачиваю голову и вижу пожилую женщину, а рядом припарковавшуюся синюю девятку с водителем. Почему-то не могу больше шевелиться. Лишь слезы стекают на сизую траву, покрытую утренней росой.
– Толик, вызывай скорую, быстрее! Сейчас, милая, потерпи.
Впервые за несколько часов могу коротко улыбнуться. Меня нашли. Кажется, я спасена.
Тут же за ладонь ее хватаю. Рукой показываю на листик бумаги и ручку. Когда же их получаю, царапаю этой едва пишущей ручкой номер телефона отца.
Знаю его наизусть, мало ли что случится. Вот и случилось.
– Я поняла, моя хорошая. Сейчас. Сейчас все будет.
Глава 4.2 Илана
Я плохо помню, что происходит дальше, но, кажется, за мной приезжает охранник, а не отец. Он тут же в частную клинику меня увозит, где я пребываю несколько долгих часов, проходя унизительное обследование.
Лишь к обеду, уже оказавшись в палате, вижу, как ко мне заходит отец. На его лице траур. Еще ни разу не видела его настолько подавленным.
– Дочь, живая…
Крепкие объятия отца наконец создают ощущение безопасности.
Мы тут же на язык жестов переходим. Он отлично его знает, поэтому я могу с ним свободно общаться, так же как и с некоторыми своими близкими друзьями. Из-за моей немоты мой круг общения резко ограничен. Никто не желает понимать ту, которая и звука не может создать.
– Папа!
Обнимаю его крепко, роняя слезы на его пиджак.
– Мне было так страшно и холодно. Они напали на нас, выстрелили в Дмитрия, я… я ничего не могла сделать, папа! Прости.
Слезы душат меня, когда я все это говорю. Отец по голове меня гладит.
– Ничего, Илана, главное, живой осталась. Я отомщу за тебя этому ублюдку.
– За что он так со мной? Скажи мне, за что? Он точно знал, кто мы.
Вытираю слезы дрожащей рукой, смотря прямо на отца, но он лишь сжимает зубы, быстро смотря на часы.
– Это тебя не касается. Отдыхай. Все позади.
В этот же день меня забирают из клиники домой. Везут в сопровождении трех вооруженных охранников. Кроме ссадин и синяков, у меня нет повреждений, хотя я думала, что волк просто разорвал все мои внутренности.
Оказавшись дома, никак не могу прийти в себя. Мне все время кажется, что волк придет за мной и убьет на этот раз. Первые несколько дней я вообще не сплю, не могу просто. Как только засыпаю, просыпаюсь от жуткой истерики, поэтому отец приводит врача, который назначает мне какие-то таблетки. После них мне дико хочется спать, и мне это не нравится.
Я пью их пару раз, но после просто сливаю в унитаз. От них только хуже становится. Я не могу забыть о случившемся, и, кажется, все в моем доме тоже. Персонал и работники отца смотрят на меня сочувствующе, а мне тошно
