я должна бояться? Я же знаю, что не умру навсегда… пока что. На самом деле, я не ожидала, что умирать так легко. Сейчас, например, я даже не поняла, что произошло. Когда меня страж убивал, было очень больно, но все закончилось раньше, чем боль стала невыносимой. Наверное, со временем можно привыкнуть и к боли. Если думать о том, что все закончится, должно стать легче. Хотя в первый раз, когда ты меня с поезда сбросил, было очень страшно.
– Я не буду просить за это прощения, – предупредил он.
– Не беда. Я бы все равно тебя не простила.
Кайден усмехнулся. Размышления Евы поражали его. Не было похоже, что она храбрится или врет. Всем девушкам до нее даже первая смерть давалась трудно, она же умерла уже трижды, но будто не обратила на это особого внимания.
Но невероятнее всего оказалось то, что мысли Евы были близки Кайдену. Он плохо помнил свою человеческую жизнь, но был уверен: людей пугала не сама смерть, а неизвестность, что скрывалась за ней. Но если знать, что ждет после, страх уходит.
Кайдену было страшно умирать на поле боя, ощущая, как вместе с кровью из распоротой грудной клетки утекала жизнь. Как холодели руки, а зрение теряло четкость.
Под конец, на последнем вздохе, он уже ничего не видел, только слышал, как надрывно рыдала над ним сестра. Кажется, она сжимала его ладонь, но он этого уже не чувствовал.
После, сколько бы ему ни приходилось умирать во время наказания, он не чувствовал страха. Только досаду и раздражение. Возможно, именно поэтому он не сошел с ума, как те несчастные девушки.
Хотя привыкнуть к боли у него так и не получилось.
На короткое мгновение в его голову забрела безумная мысль: «Что, если с Евой все получится?»
С самого начала их отношения не заладились, но если попробовать заново… Он мог бы быть к ней добрее, это не так уж сложно. Ева чем-то неуловимо напоминала ему сестру, и – страшно было об этом даже думать – раздражала она Кайдена не так сильно, как он старался показать. Определенно не теперь, когда он увидел, как стойко она держится, несмотря на все произошедшее. Эти дни после перемещения не были для нее легкими. Это Кайден отдыхал и набирался сил. Ева боролась. С собой, с ним, со всем миром. Проигрывала, но не сдавалась.
– Дурацкое наказание, – проворчала она, не представляя, насколько сумасшедшие мысли крутятся в голове Кайдена. – Как тут начнешь чужую жизнь ценить, когда рискуешь и свою обесценить?
Кайден согласно хмыкнул.
– Не думаю, что брат долго думал над наказанием. Наверное, он хотел меня убить и нашел способ удовлетворить свое желание, не подвергнувшись при этом осуждению.
– Вам, парни, стоило бы к психологу походить, – фыркнула она и сменила тему раньше, чем он успел хоть что-то сказать: – Ты ведь не собираешься сдаваться, верно?
– Вот еще.
Еве показалось, что глаза его вспыхнули красным, будто угли затлели под порывом ветра, но в следующее мгновение они вновь были темными.
– Расскажи-ка мне, Ева, что-нибудь о себе. Думаю, нам стоит познакомиться поближе.
Она
