кто по должности? Это он Фролу.
– Ну, сапёр, – отвечает Коля.
– А без ну можно, – поправляет особист.
– Можно, – вздыхает Фрол.
– Ответьте сейчас честно, перед строем боевых товарищей, вы участвовали в диверсиях против мирных жителей в период перемирия? Фрол завис, с любопытством разглядывая особиста, и выдает через пару минут:
– А?
Строй рвануло от хохота, позади особистов начштаба еле сдерживал смех и показывал нам кулак.
– Значит так, все под следствием, с каждого берём подписку о невыезде, со всеми вытекающими, как говориться, последствиями. А сейчас разойтись, из расположения не выходить. Товарищи офицеры, теперь поговорим с вами.
Особист повернулся к нам спиной и услышал:
– Сказочный долбоёб, – судя по голосу, сказал Китаец.
– Завалить козла, – это уже добрый Эдик. —
Сам сдохнет, сука, – подводит итог техник Левченко.
Особисты, начштаба и наши офицеры идут в сторону кунга НИСа, и тут вылетает наша ротная дворняга и, кривляясь, виляя хвостом, подбегает к особисту, и «без разговора», со всей силы кусает его за ногу. Особист заорал и подпрыгнул как минимум на полметра, второй схватился за кобуру, но тут же получил по руке от Фарады.
– Не тронь собаку, сука, – НИС был явно в бешенстве, – тебе справиться не с кем, гандон?
– Что вы позволяете, подполковник, – визжало существо в погонах, – я возбужу дело…
– Бабу возбуждать свою будешь, – отрезал Фарада, – пошли в кунг, господа, с презрением продолжил НИС.
Тем временем Сильва, виляя хвостом, пряталась за нашими спинами и понимала всем своим собачьим существом, что за строем этих грубых и порой жестоких людей она в полной безопасности.
– Пошли пожрём, что ли, – выдал свежую мысль Фрол, и мы, не сговариваясь, потопали в сторону наших палаток.
Разговаривать не хотелось, ощущение мерзости происходящего и чувство тупика не то чтобы давило, но создавало дискомфорт. Молча глотали чифир, все понимали, что вряд ли стоит ожидать чего-то хорошего после визита особистов.
– Может, к «чехам» податься? – Разряжает тишину Китаец, – варианты есть.
– Запасных яйц нет, – говорю ему, – это херня, Женя, ты не городи, и так тоска.
– Не скажи, Толяныч, всё может быть, а хороший сапёр, он и в Гондурасе сапёр.
– Так-то оно так, а дальше что? – спрашиваю у Женька.
– А ни хуя, Толян, – у Женьки, по-видимому, накипело, – ты думаешь, это всё? Через пару лет нас забудут, и будут другие войны. А народ – быдло, пипл хавает всё, и те, с кем сейчас воюем, будут править, а мы либо под забором сдохнем, либо будем клянчить у ебучего государства копейки и выживать.
– А как жить-то, Женька? – я слегка ошарашен.
– А никак, Толян. Пойми, нужно просто жить,
