добавил он, оглянувшись на девушку. – Нечего тебе здесь делать. Иди, помогай за столом!
– Вот еще, указывает он мне! – немедленно вскипела Катерина. – Сама знаю, что мне делать! Можно подумать, без тебя не решу, чем мне заняться? Я что, маленькая? Раскомандовался! Если ты думаешь, что будешь мною помыкать, когда мы поженимся, то даже и не мечтай!
Привыкший к резким переменам настроения своей будущей невесты, Костас весело рассмеялся, быстро поднялся на ступеньку к ней и нежно поцеловал в щеку. Катерина немедленно оттаяла и счастливо улыбнулась. Юноша прислушался и добавил примирительным тоном:
– Хорошо, хорошо. Все! Не мешай! Вон еще кто-то идет!
Из темноты аллеи на свет вышли две фигуры: это были Смолев и отец Спиридон, местный священник из Кафедрального собора Хоры.
Огромный белоснежный собор с куполами, выкрашенными в зеленый цвет, с большой четырехнефной колокольней занимал почти всю площадь в центре старого города, недалеко от порта. Служившего в нем православного священника на острове знал каждый. Алекс тоже познакомился с ним несколько месяцев назад и ни разу об этом не пожалел.
Отцу Спиридону было около восьмидесяти, но он был все еще крепок и моложав, ходил, при необходимости, быстро и энергично, ежедневно служил в храме и подолгу общался с прихожанами. Многие шли к нему за советом, когда дело касалось самых сложных жизненных коллизий. При близком контакте отец Спиридон производил впечатление человека приятного, воспитанного и высокообразованного.
К слову сказать, священник никогда не навязывал свою точку зрения, а всегда внимательно выслушивал собеседника, приходившего к нему со своими проблемами, и лишь выслушав до конца, задавал, казалось, совершенно бесхитростные вопросы, отвечая на которые, прихожанин, неожиданно для себя, и сам приходил к единственно верному решению.
Будучи очень известной и уважаемой фигурой в местной среде, – ведь островитяне почти целую вечность крестили у него детей, отпевали усопших, он же совершал таинство венчания, благословляя очередной брачный союз во имя Пресвятой Троицы, – священник всегда вел себя с паствой скромно и приветливо. Сквозь толстые стекла очков в старомодной металлической оправе его живые черные глаза смотрели на собеседника с дружелюбным и мудрым пониманием, а интонации звучного баритона всегда оставались спокойными и доброжелательными.
Несколько раз Смолев приглашал отца Спиридона на виллу «Афродита». Тот, не чинясь, приходил, и всегда производил на гостей виллы самое благоприятное впечатление.
Даже Манн, пообщавшись однажды со священником в течение двух часов на одном из торжественных ужинов, позднее в разговоре со Смолевым удовлетворенно заметил, что «этот отец Спиридон, пожалуй, один из самых толковых, кого я встречал в жизни, Саша. Очень непрост батюшка. Человеческую натуру, похоже, насквозь видит, что твой рентген!
