рецепту, переходившему в семье Пападакисов из поколения в поколение.
Небольшая стойка с дюжиной турок с деревянными ручками из оливы, отполированными до блеска многолетним использованием, глубокий поднос из нержавеющей стали с раскаленным песком, три пышных лимонных дерева с желтыми бугристыми плодами в больших глиняных горшках и старые, выцветшие от времени, фотографии на растрескавшейся от времени стене, рядом со стойкой, – вот и вся обстановка кофейни.
На пожелтевших фотографиях начала прошлого века посетитель мог, хоть и с трудом, разглядеть совсем еще молодого Ставроса Пападакиса, прадеда нынешнего владельца, гордо позировавшего фотографу на фоне джутовых мешков с зерновым кофе, сложенных на прилавке только что открытой кофейни. Те же горшки с лимонными деревьями и та же стена, турки и большая ручная кофемолка. Судя по фото, время в кофейне Пападакисов остановилось.
Момент для посещения кофейни по островному расписанию был неподходящим, и остальные столики были еще пусты. Завсегдатаи – такие же старики, как и сам хозяин заведения, – соберутся к обеду, будут, смакуя, пить кофе, хвалить все три поколения Пападакисов за приверженность островным кофейным традициям и вести долгие и неспешные разговоры до позднего вечера.
Похоже, что именно отсутствие других посетителей в этот час и привлекло сюда полицейского и его спутника.
Владелец кофейни время от времени выглядывал из-за стойки и с удивлением качал головой: всегда такой бодрый и уверенный в себе сержант Дусманис выглядел на этот раз потерянным, словно нашкодивший школьник, которого отчитывает строгий преподаватель. Таким расстроенным Дусманиса на променаде еще не видели.
Покачав головой и пожав плечами, старый Пападакис решил, что не его ума это дело. Пусть сами разбираются. Неприятностей с ними не оберешься. Главное, чтобы закончили до обеда: а то час уже беседуют, а заказали всего одну чашку кофе. Еще постоянных посетителей распугают. Так и разориться недолго…
Сидевший мужчина был заметно рассержен: он то и дело нервно дергал своей большой головой, кривил тонкие губы и сердито постукивал пальцами по черной кожаной папке, лежавшей на столе. Разговор, судя по всему, не клеился, и это вызывало в приезжем заметное раздражение, которое ему пока удавалось сдерживать, хоть и с большим трудом. Время от времени он нетерпеливо поглядывал на часы, словно впереди его ждало еще одно не менее важное дело, но сперва необходимо было покончить с этим.
– Я вам в третий раз объясняю, как вас там… Дусманис! Ваш начальник спекся! Все, финита ля комедия! Чего вы никак не поймете? – желчно проговорил Гектор Грамматикопуло, прожигая взглядом стоявшего перед ним сержанта. – Мало того, что он завалил всю работу в отделении, устроил бардак, нарушил все требования и приказы, так еще и посмел угрожать мне! Мне! Ревизору Департамента полиции! Угрожать
