Заинтересовало меня.
Друг Алексея
Урзин Павел Алексеевич. 15.04.1964
– Пашка, я тебе стольким обязан, но не могу так с ней поступить. Она так нежна, так наивна и, несмотря ни на что, она безумно невинна… Это наше с тобой дерьмо. Я просто не могу, это выше меня. Сколько ты хочешь?
– — Спросил Лёша, потянувшись за брюками. И я поняла, что речь о чём-то серьёзном.
– Уговор дороже денег – не ты ли говорил?!
– — Ответил ему Урзин.
– Пах, я тебя умоляю, всё что угодно, но только не это…
– — Попросил Алексей, он был очень обеспокоен.
– Лёша-Лёша, а я ведь с первой минуты, как увидел вас вместе – там, на дне рождения Тани, – всё понял.
– — Рассмеялся Паша.
– Что ты понял?
– — Сердито и наивно спросил Алексей.
– Ты в неё втрескался по самые не балуйся. Я и стащил её у тебя из-под носа только поэтому, а не потому что прям так хотел её поиметь. И уж какие деньги с её предков – они нищие церковные мышки по сравнению со мной.
– — Сказал Урзин, так улыбаясь, что как минимум должен был треснуть.
– Паша, в чём дело? Мне кто-нибудь ответит?
– — Я уже совсем запуталась.
– Заткнись, не мешай взрослым разговаривать…
– — Прикрикнул Павел.
– Паха, ты неправ!
– — Покачал головой Алексей.
– Патрон, я всегда прав.
– — Сказал довольно ему Паша.
– Что с тобой стало? Куда всё делось?
– — Покачал головой Лёша, пока я тщетно пыталась понять, что происходит.
– Время, Патрон… Жизнь – вещь и длинная, как время, и короткая, как миг… Иногда в ней появляются люди, что крадут часть души, и тогда человек меняется… Моя душа впервые умерла почти тридцать лет назад, а ты, уходя, добил всё то, что ещё было в ней хорошего. Ты мне как брат был… Брат! А это многое значит, значило для меня…
– — Сказал Паша на повышенных тонах.
Всё только что сказанное было громко и зло, разве что последние несколько слов Павел произнёс с такой болью в голосе…, что что-то ёкнуло внутри меня. Кольнуло сильно, но мне было плевать!
Я ненавидела Пашу Урзина за то, что он сделал со мной…, но где-то глубоко внутри я чувствовала что-то похожее на искреннюю любовь…
После я много изучала этот вопрос, но практически вся информация складывалась в одну гипотезу… Мы искренне привязываемся к своему первому мужчине… Особенно если это такой психологический террор, как был у меня…
Я заменила страх, ненависть и боль в своём сердце и разуме на любовь, именно это помогло мне выжить, именно так и никак иначе. Это было несложно, когда ты хочешь жить, сложнее перестать так делать.
Очень сложно после такого кошмара снова начать жить нормально… Мне предстоит пара лет тяжёлой психологической помощи, но всё наладится однажды… Я в это верю, всё будет хорошо.
В тот жуткий момент моей жизни, двадцать
