в темном платье с высоким горлом и юбкой до пола. Иоахим испуганно замер на диване в наивной надежде, что его не заметят, однако вскоре над ним нависла знакомая голова с седым пучком без единой торчащей волосинки.
– Зальц, – проговорила она, – сколько лет, сколько зим. Сорок восемь дней, если быть точной.
– Мадам Элизабет, – уважительно отозвался Иоахим, аккуратно поднимаясь с подушки, – рад, что вы в добром здравии.
– Твоими молитвами, – металлические нотки в голосе мадам не скрывали ноток сарказма, – вижу, ты тоже цел.
Волшебник сел и выпрямился под тяжелым взглядом госпожи Элизабет Вайн. Одновременно с этим он заметил, как с балкона и из-за некоторых дверей на первом этаже выглядывают любопытные зрители, с предвкушением ожидающие публичной порки.
Частично ситуацию спасла Октавия, не заметившая тяжелой обстановки в холле и налегке спустившаяся с лестницы.
– Ты так быстро, – прекратила насвистывать она, ухмыльнувшись, – неужели настолько сильно по соседкам соскучился?
Только встав у замолчавшего и поджавшего губу Иоахима, она склонилась в шутливом приветствии перед мадам.
– Здравствуйте, – улыбнулась Октавия максимально очаровательной улыбкой и окинув леди Вайн оценивающим взглядом, – жаль, что я не увидела вас вчера среди представленных вариантов, иначе бы мой выбор был несколько иным.
Глаза Иоахима округлились. Раскус спрятался от греха подальше за стойкой полностью.
– Мне приятно внимание от столь эффектной леди, но я не предоставляю подобных услуг, – неожиданно тонкие губы мадам расплылись в усмешке, – надеюсь, что Мелодия полностью удовлетворила ваши запросы.
– Погоди, ты выбрала Мелодию? – опешил Иоахим. – Она же стоит гребаных пятьдесят золотых!
– У некоторых людей есть не только потребности, но и деньги для их удовлетворения, – мадам тронула спинку кресла тонкими пальцами, и волшебник пожалел, что напомнил о себе, – кстати, о деньгах. Я не выкинула твои пожитки за порог, Зальц, потому что парочка доброжелателей очень сильно просили не делать этого. Ты задолжал и им, и мне. Твоя комната простаивает, хотя могла бы приносить доход.
– Мхм-м, и сколько я задолжал? – неуверенно спросил Иоахим.
– Расценки не изменились. За сорок восемь дней ты должен сорок восемь золотых. С учетом твоей ненадежности я возьму предоплату за семь дней. Итого: пятьдесят пять золотых монет.
Кто-то за полуоткрытой дверью присвистнул, но после еле слышимого шиканья все смолкло. Волшебник неловко кхекнул и поднялся с дивана под пристальным холодным взором мадам, пройдя к стойке с таким видом, будто направляется к эшафоту.
Раскус высунулся из-за стойки, и перед его носом брякнулся увесистый мешок с монетами. Он недоверчиво развязал мешок и начал отсчитывать по одной монете, звонко откладывая подсчитанное в сторонку. Когда он насчитал двадцать золотых, по прежде неестественно тихому борделю
