движутся вальяжно и лениво,как коты,
Твои зовущие коралловые губы
И блеск в глазах твоих вина, заката и любви.
Ночные улицы в Сорренто были тихи,
У старой церкви я тебя обнял,
Мы целовались так, что было слышно,
Как ставни кто-то любопытный то открывал,
то закрывал.
Роман наш быстрый очень был и бурный,
Мы вместе, лежа, любовались
апельсинами в саду.
Когда я покидал любимый твой Сорренто,
Не знал тогда я, что такой любви
нигде я не найду!
Капри
Я заблудился в лабиринте улочек на Капри,
Одна из них меня в уютный дворик привела,
Там я услышал звуки мандолины
И итальянской песенки нехитрые слова.
В ней пелось, как один влюблённый мальчик
Ухаживал за девочкой своей,
Ей каждый день дарил красивый, новый бантик
И в школу очень гордый нёс её портфель.
Подростками они купались вместе в море
И заплывали далеко в грот Голубой,
Там вместе с эхом напевали тарантеллу,
Он целовал её, от счастья сам не свой.
На свадьбу собирались всем селеньем.
Он платье белое купил ей и фату.
Но как-то ранним утром, словно привиденье,
Остановилась яхта белоснежная в порту.
По трапу шаткому в перчатках,
в шляпках модных
На берег вышли прогуляться господа,
и в окружение дам
Красивый, стройный, загорелый,
всем заметный
Владелец этой яхты – капитан.
Невеста в это утро в платье подвенечном,
Воздушная, как ангел, вся в цветах,
С подругами спешила в церковь на венчанье,
Но не в ту улочку свернули впопыхах.
Никто не видел, как их взгляды встретились,
А их сердца пронзила им ещё неведомая боль,
Но ни она, ни капитан уже не сомневались:
Пришла их первая и настоящая любовь.
Он подошёл и за руку её взял очень бережно,
Она за ним, как в медленном кино, пошла.
И вот уже за яхтой белоснежной
Остались только чаек беспокойных голоса.
А музыка в селенье том играла,
Но каждому запомнилось навек,
Как мандолина горькими слезами обливалась,
Как в этом дворике седой,
но далеко ещё не старый человек!
Амальфи
Италии и итальянцам
Позитано, Амальфи, Сан-Петро,
Как нотки, ласкают мой слух.
Какое волшебное место,
Здесь море и небо вокруг.
Дороги здесь узкие очень,
Но души людей широки,
И льются их вольные песни,
Как чистые с гор ручейки.
Негромкий напев мандолины
И твой поцелуй в ночи.
В нём –
