он не остановится, сейчас мне придется… перетерпеть.
Я всю жизнь буду ненавидеть Альдо за жестокость. За боль и за унижение.
Я не почувствую ни капли удовольствия от своего первого раза с мужчиной.
На глазах набухают слезы.
Я не хочу так. Так я боюсь. Я не настолько храбрая.
Хотя, говорят, первый раз часто никакой. Просто терпимый.
Во всяком случае, он не приносит удовольствия.
Надеюсь, мне повезет, и будет, как у большинства. Терпимо и не больно.
Потому что получить цветок шеннари на плечо от того, кому я при всех отказала – это дикий позор.
Получится, что никакая я не хозяйка своим словам. А принцессам такое не прощают.
Мой народ перестанет меня уважать.
В следующий миг мне по глазам бьет ярчайший свет. Словно все лампы и люстры в покоях вспыхивают одновременно.
– Больно!
– Прости. Но ласкать девушку в темноте – это лишать себя и ее половины удовольствия, ммм?
Уши щиплет от смущения.
– Я не хочу никакого удовольствия с тобой!
– Ты пока не распробовала. Тебе очень понравится.
Меня заливает жаром от самого звука голоса Альдо. Он безумно волнующий и при этом говорит такую дичь.
Мое ночное платье длинное, но оно сшито из тонкой гладкой ткани. Очень мягкой и приятной на ощупь. Розовой.
Я будто лежу под Альдо из шеннари совсем голая. А он мне не жених. Он мне враг. Наглый, забравшийся в мое окно бандит.
Внезапно я с ужасом слышу треск ткани платья.
Вся она резко расходится посередине, открывая меня Альдо.
Мою вздрагивающую от безумного сердцебиения грудь, живот, волосы на лобке… Девушки амири никогда их не удаляют. Это делает муж в первую брачную ночь, показывая, что юная жена теперь готова к удовольствиям.
Пульс одуряюще бьется в ушах и в запястьях. От неожиданности я ору:
– Прекрати! Не смей!
Альдо отпустил меня, чтобы уничтожить на мне платье несколькими рывками. Руками его разорвал. Совсем с ума сошел, как дикий зверь.
Зато мои руки теперь свободны, и я пытаюсь закрыться, хотя руки отдавлены и плохо меня слушаются. Как бесполезные кульки, которые колют миллионы мелких иголочек.
Я перевожу взгляд на короля и замираю. Пульс так и бьется в ушах, в горле, в запястьях – всюду.
Альдо сложен, как опытный воин. Высокий, широкоплечий, мускулистый. С узкими бедрами и сильными ногами. Элегантный, но при том очень мощный.
У него высокие скулы и хищные густые брови.
А в его глазах что-то настолько темное, что меня хватает посмотреть в них на миг и тут же отвести взгляд.
Я не могу смотреть в его лицо. Даже просто в лицо не могу.
Мне до раскаленных щек и горящих ушей стыдно.
Я не чувствую больше ничего, кроме пожара, будто вся моя кожа горит и плавится под мужским острым взглядом.
Как
