А вы всегда верите пересудам?
Кэтрин молчала. Лео ожидал, что она станет возражать или язвить. Но к его удивлению, в глазах ее мелькнуло нечто похожее на раскаяние.
– Вы правы. Верны сплетни или нет, мне не следовало их слушать.
Лео ждал, что за этим последует какое-нибудь ядовитое замечание, но Кэтрин смущенно умолкла. Удивительное дело: она казалась пристыженной. Лео вдруг понял, что совсем не знает эту одинокую серьезную молодую женщину, которая так давно вошла в его дом, что успела стать едва ли не членом семьи.
– Так что обо мне болтают? – рассеянно спросил он.
Кэтрин поглядела на него исподлобья.
– Превозносят вас как искусного любовника.
– Что ж, тогда слухи определенно не лгут. – Лео поцокал языком, изображая изумление. – Неужели почтенные вдовы и матери семейств и впрямь судачат о подобных вещах?
Тонкие брови Кэтрин взлетели вверх.
– А о чем они, по-вашему, говорят?
– О вязании, о рецептах варенья. – Кэтрин покачала головой, пряча улыбку. – Как вам, должно быть, скучно находиться в их компании, – задумчиво протянул Лео. – Стоять у стены, слушая сплетни, и наблюдать, как остальные танцуют.
– Я вовсе не против. Танцы меня не интересуют.
– А вы когда-нибудь танцевали с мужчиной?
– Нет, – призналась Кэтрин.
– Тогда как вы можете утверждать, что не любите танцевать?
– Я могу составить мнение о чем-то, даже если никогда этого не делала.
– О, разумеется. Намного легче составить мнение, не располагая ни фактами, ни опытом. – Кэтрин нахмурилась, но не ответила. – Вы подали мне идею, Маркс, – продолжил Лео. – Я позволю сестрам устроить бал, о котором упоминалось сегодня. Но только ради одного: в самый разгар бала я подойду к вам и попрошу потанцевать со мной. На глазах у всех.
Казалось, Кэтрин пришла в ужас.
– Я откажусь.
– А я буду настаивать.
– Вы хотите поиздеваться надо мной, превратить в посмешище нас обоих.
– Нет. – Голос Лео смягчился. – Просто потанцевать, Маркс.
Они замерли, завороженно глядя друг на друга, а потом, к удивлению Лео, Кэтрин улыбнулась. Мило, непринужденно, восхитительно. Впервые она подарила ему улыбку. Лео ощутил странное стеснение в груди, сладкое, пьянящее, словно его опоили дурманом, по телу разлился жар.
Это напоминало… счастье.
Он вспомнил, как когда-то испытывал это чувство. Ему не хотелось пробуждать забытое воспоминание. Но хмельное упоение заполнило его теплой волной. Без всякой видимой причины.
– Спасибо, – улыбаясь произнесла Кэтрин. – Вы очень добры, милорд. И все же я не буду танцевать с вами.
Разумеется, Лео тотчас поставил себе целью во что бы то ни стало потанцевать с мисс Маркс.
Кэтрин отвернулась, чтобы достать из седельной сумки альбом для рисования и связку
