опасным человеком, так как мог, взявши взятку, «засыпать», если взятка оказывалась маленькой. Это было известно в адвокатской «семье». Зато «свой парень в доску» был народный судья станицы Крымской Гофман. Этот не брезговал ничем, брал театральными билетами, коврами, водкой, угощениями и, конечно, деньгами. Гофман даже конкурировал с адвокатами и сам писал «за вознаграждение» кассационные жалобы на свои решения и приговоры. Был он героем гражданской войны и, потеряв ногу выше колена, ходил на одном костыле. А больше о нем известно ничего не было. Если решить дело в пользу лиходателя было чересчур уж нахально, он решал «по закону», но указывал, кому нужно дать в Краевом суде, чтобы отменить решение в кассационном порядке. Его примеру подражали и два следователя, причем один дошел до того, что по делу о фальшивых деньгах освободил настоящего обвиняемого, а машинку для печатания денег, найденную у него, приобщил к делу другого человека.
Читатель может спросить, откуда мне все это известно, ведь взятка дело тайное. Был такой анекдот. Идет один казак на базар и встречает кума: «Кум, я чув ты был в суде? Ну, як судья?» Тот отвечает: «О, судья добрый человик». «А що таке?» «Бере», – следует ответ. Когда судья берет непосредственно с тяжущих, он рискует разглашением тайны на базаре. Но когда ему дает адвокат, часто без ведома клиента, тайна сохраняется, и она известна нам лишь в адвокатском кругу из «душевных разговоров». Поэтому я пишу только о том и о тех, о ком имею право писать, не о подозреваемых, а о виновных во взяточничестве.
Кроме того, народный судья Гофман, два следователя, два адвоката и секретари были привлечены к суду. Процесс продолжался двадцать один день. Но дело кончилось почти впустую. Суд учел пролетарское происхождение Гофмана, его заслуги перед революцией, и он, как главный виновник, получил два года. Остальные – меньше двух лет. Судил Гофмана Краевой суд, может быть, в составе тех самых судей, к которым восходили решенные «по закону» его дела для кассационного рассмотрения.
Член Краевого суда Раевский. На его совести были сотни расстрелов. Как и большинство членов краевых судов, он был бывшим сотрудником НКВД. В торжественной обстановке, насколько это возможно при убожестве советской действительности, открывается заседание выездной сессии Краснодарского краевого суда на сцене местного станичного театра. Выходит состав суда во главе с Раевским. Важность у него необычайная. Бритое круглое лицо, одет в серый довольно приличный костюм и белую косоворотку (был циркуляр по линии наркомюста, чтоб судьи были прилично и с достоинством одеты, как подобает «советскому судье»). Вводят под конвоем обвиняемых, хуторян-хлеборобов – мужа, жену и двух их соседей. Защищает обвиняемых приехавший вместе с судом из Краснодара адвокат Г-ко.
Сущность дела была такова. У обвиняемых, мужа и жены, работала батрачка-работница. Уходя, при расчете, она украла и унесла с собой юбку хозяйки. Дело было в воскресенье. Два соседа приехали в ту пору в гости к мужу и жене,
