уже в царствование императора Александра I «мутного» дела о странной смерти молодой вдовы португальского посла, сексуальнопривлекательной госпоже Араужо, «жившей немножко блудно» и якобы зверски изнасилованной Константином и его свитскими офицерами. С Лагарпом он, в конце концов, расстался, но потом написал ему прочувственно-покаянное письмо с ироничной припиской: «… будьте уверены, что вы мне всегда будете очень дороги. Осёл Константин».
Затем императрица-бабка оженила «внучика Костика» на пребойкой и премиленькой 14-летней Юлии-Генриэтте-Ульрике, принцессе Саксен-Заальфельд-Кобургской, но как показало время неудачно. Для хамовато-солдафонистого Константина Павловича, очень похожего в своих «забавах» на своего покойного дедушку Петра III – человека, между прочим, «легкого», но по мнению ряда исследователей специально выдаваемого Екатериной II за дурачка, Юлия (ставшая в православии Анной Федоровной) была, скорее всего, смешной, живой игрушкой. Костик, как и его безвременно погибший при очень темных обстоятельствах дед, обожал развлекать свою невесту, а потом и жену в супружеской спальне весьма своеобразными способами, всем хорошо известными: «вахт-парады», ружейные экзерциции и прочие «циции». Вскоре выяснилось, что внук Петра III обожает устраивать в манеже, выделенного молодоженам императрицей, Мраморного дворца пальбу из пушечки… живыми крысами! Вот такой реприманд неожиданный, вызывавший у юной «Анны Федоровны» резкие позывы на рвоту. Муж у нее оказался взбалмошным шалопаем и это, еще очень мягко и ласково выражаясь! Анна Федоровна быстро все поняла про своего благоверного и хотела было «рвануть» домой… к маме, но при всесильной императрице-«бабушке» ей проделать этот демарш не удалось…
Потом на престол стремительно взбежал, засидевшийся в его ожидании, 42-летний отец нашего Костика, неоднозначно воспринимаемый современниками, Павел Петрович и началось! Наш герой тут же стал полковником лейб-гвардии Измайловского полка со всеми вытекающими из этого назначения последствиями. Все изменилось быстрее, чем в один день: костюмы, прически, наружность, манеры, занятия. Ранжиром и мерилом стали гатчинцы, в том числе, и для гвардейцев всех рангов. Для братьев (и для Александра тоже) все это было уже давно пройденным этапом. Вахтпарады и маневры под началом их батюшки-«фрунтовика» были их чуть ли не единственным серьезным мужским занятием при жизни их могущественной бабушки. Парадомания давно поселилась в сердцах Великих Князей Александра и Константина, причем у первого даже в большей степени. (Вспомним хотя бы грандиозный военный парад победоносной огромной русской армии под Вертю во Франции в 1815 г., когда русские войска поразили всех европейских государей своей парадной выучкой и бравой статью!) Более того, от пальбы отцовских гатчинских канониров Александр даже серьезно оглох и с тех пор вынужден был при разговоре поворачиваться
