дотащиться до порта. Всех остальных забирали в… армию, вернее, в военно-морской флот Британии. Такой «призыв на корабли» Адмиралтейство совершало в случае обострения политической ситуации и необходимости немедленно увеличить численный состав флота. «Приемку» не любили абсолютно все в британском флоте. Правда, затем выяснилось, что войны не будет и нельсоновский «Борей» законсервировали, а его команду списали на берег. Если матросы могли наняться на торговые суда, то для военных капитанов подобный «исход» грозил крахом военной карьеры и нищенским прозябанием на берегу с жалованьем всего лишь в 7—8 шиллингов в день. Молодожену Нельсону с его супругой и пасынком этого явно было маловато, тем более, что оба супруга не отличались особым здоровьем. К тому же, после мягкого климата о-ва Невиса погода в их месте проживания в Восточной Англии постоянно была сырой и неприятной. Вот и приходилось им периодически «подсаживались» на лекарственные препараты и процедуры, причем, отнюдь недешевые.
…Кстати сказать, вскоре сам ревностный борец с американской контрабандой Нельсон оказался под «прицелом» у таможни. Возвращаясь на родину, он попытался было провезти с Ямайки дешевого сахара, рома и десертных тропических фруктов (в сухом и консервированном виде) ради поправки своего финансового состояния. За это полагалась большая пошлина. Ее он платить не хотел. Началась долгая тяжба. Его недруги «вытащили на поверхность» мутную историю с уголовным делом бочара с нельсоновского «Борея», перерезавшего по пьяни горло портовой в одной из таверн Шедуэлла… «ночной бабочке», т.е. проститутке. В конце концов, показания Нельсона спасли подсудимого от виселицы. Правда, нервы Горацио помотали изрядно: он в ярости пригрозил навсегда оставить Англию и поступить на русскую службу, где по рассказам бывалых британских моряков хорошо платили в ходе очередной русско-турецкой войны. Либо того хуже приготовился осесть во Франции при всей его ненависти к этой стране и ее жителям. И все же, ему дали добро на провоз продуктов роскоши к себе в отечестве…
Не смогли помочь Нельсону ни друзья покойного дядюшки Мориса Саклинга (они в основном сами уже были в отставке), ни принц Уэльский, ни первый лорд Адмиралтейства его старый знакомец лорд Хау, ни даже аудиенция у самого короля. Ничего конкретного последний предложить одному из своих лучших капитанов не смог. В ту пору слишком много заслуженных моряков оказались сокращены. Не могло быть речи о помощи и со стороны родственников его матери: лорд Хоксбери и лорд Оксфорд никогда не проявляли заметного интереса к делам столь далекого родственничка.
Итак, Нельсон не только оказывается на родине, но 30 ноября 1787 г. и на суше – «адмиралтейский якорь» (так английские моряки именовали своих жен) явно утащил его на берег, в круг обретенной семьи. А вот ей-то Горацио, не был в состоянии обеспечить безбедное существование. Ему оставалось уповать лишь на новую большую войну – общеевропейскую войну.
Он
