и что ты собираешься делать? Искать убийцу?
– Я хочу вспомнить. Мне кажется, что я знаю всё. И кто убил её и кто меня подставил.
– Но ничего не помнишь. Когда карантин снимут тебя обвинят во всех смертях. И её и копов. Лучше бы тебе вспомнить.
– Я вспомню! И найду того, кто это сделал.
Жанна задумчиво оглядела его, словно оценивая шансы.
– С чего ты взял что убийца не удрал куда подальше?
– Карантин. Он здесь. Я это чувствую.
– Странный ты, – хмыкнула Жанна
– Я сам себе удивляюсь, – хмуро пошутил Альберт, облокотившись на стиральный автомат, – ты ещё про меня расскажи, что знаешь.
– Да ты особо про себя не рассказывал, хотя понятно, что к этому всему имеешь отношение.
– К этому? К чему? – не понимающе посмотрел он на Жанну.
– К пандемии, – многозначительно протянула девушка, заглядывая Альберту в глаза.
– Объясни.
– Ну ты же тот самый Альберт Шкляров, который изобрёл лекарство от «ВЕГИ».
Шкляров. Его пронзило словно разрядом из шоковой пушки. Что-то смутно знакомое сверкнуло в мозгу. Замелькали мысли-картинки, в беспорядке которых отчётливо читалась знакомая боль. Словно опять он стоял возле трупа той женщины и снова чувство потери, утраты того, что было ему когда-то дорого.
– А это что? – заторможено спросил он, пытаясь собраться с мыслями.
– Вирус. Лет десять назад он появился и сразу разошёлся по всему миру. Много заболело сразу, умерло много. Потом началась пандемия, – прислонившись к стене и сложив на груди руки, Жанна начала свой рассказ, – правительства стран пытались бороться, но не особо успешно. Так продолжалось лет пять. А потом всем сказали, что есть лекарство, одно, единственно правильное. Имплант, чип от всех болезней. Вирус он ведь по мозгам бил, по нервным нейронам и типа того. А тут эту штуку вживляют, и она все контролирует, блокирует все что не надо и сообщает сама кому следует. И если человек заражён, его сразу в обсерватор. Там смотрят и если имплант помогает, то человек выживает, а если нет значит…
Развела руками Жанна. Альберт слушал её с замиранием, словно был в трансе. В голове все мелькало, но ничего не хотело вспоминаться конкретно. Словно бы он думал о ком-то другом, а не о себе. Наконец он не выдержал и стряхнул головой бесполезный мыслительный процесс.
– Ничего не помню, – безнадёжно вымолвил он, – а я здесь при чем?
Жанна подошла к нему ближе, снова заглядывая в глаза.
– Ты изобрёл это чудо-лекарство.
Альберт открыл рот чтобы что-то сказать, но тут в голове щёлкнуло, будто включился кинопроектор.
– По всем каналам про тебя говорили, показывали интервью. Как ты лечил этой штукой больных в Африке и потом, когда вирус добрался до нас, всех стали заставлять вживлять себе это в башку…
Словно в немом кинофильме Альберт вдруг увидел себя на экране. Мелькали картинки
