от королевских виноградников! Ах-ха-ха-а!»
От внезапного хохота в голове Маша схватилась за салфетку и прижала к губам: резко подкатила тошнота. Это движение рассмешило брата ещё больше.
– Моя сестричка стала такой слабенькой! – иронично сказал он, глядя на визави, прикрывшую глаза, – проснётся ли в ней дар – я уже не уверен…
– Антуан! – грозно одёрнула его Илария.
«Ах, ты глупая найла! – молниеносно отреагировал голос, заставив Машу покачнуться. – Я тебе сейчас покажу, дрянной мальчишка!.. Да открой ты глаза, дурёха!»
Последняя фраза, Маша догадалась, относилась к ней. И девушка испуганно уставилась на весёлых родственников.
«Подними руку, подними, я сказала! – Суфлёр бесновался, – ладонь поверни к этой твари! Подними, я сказала!.. Слушайся меня, не поднимешь – я устрою тебе весёлую ночь!»
Маша сопротивлялась недолго – подняла руку и зажмурилась, примерно представляя, что сейчас произойдёт. «Глаза открой! Чего зажмурилась, дурёха?» – голосу было плевать на брызнувшие слёзы из глаз и мысленные призывы успокоиться.
– Ты хочешь что-то сказать… милая сестричка? – копируя интонацию матери, Антуан обратился к Мариэль, заметив, как поднимается вверх дрожащая рука над столовыми приборами.
«Получай, дрянь! – выпалил голос, и в ту же секунду Машина ладонь вспыхнула, посылая огненный шар в сторону не готового к такому повороту Антуана. – Ах-ха-ха! Вот тебе дар, братец. Скажи ему это, скажи! Повтори мои слова вслух!..»
Голосу было плевать на трагизм происходящего: Антуан вопил, объятый огнём, и хватило мгновения, пока присутствующие пребывали в замешательстве, чтобы начали тлеть его волосы, одежда. Секунда – матушка махнула рукой, – и на Антуана обрушилась жидкость из кувшина, который вылетел из рук прислуживавшей за ужином девушки.
Голос заливался смехом, и от этого Машу всё-таки стошнило. Пока родственники и прислуга хлопотали возле пострадавшего Антуана и боялись посмотреть в её сторону, она вскочила и бросилась вон из столовой. Голос продолжал звенеть, признав свою власть над слабовольным телом, и оттого забылось, где выход, как вернуться в спальню. Не успела: её вывернуло на лестнице. И только тогда Голос успокоился.
Заколотила дрожь. Силы, необходимые, чтобы встать и добраться до постели, покинули девушку. Она так и сидела, прижавшись к холодным резным перилам, рыдая от бессилия на равнодушное дерево, пока не подошла матушка с кем-то. Машу взяли на руки, отнесли в спальню, там протёрли лицо, расшнуровали платье и уложили. Помощники удалились, и матушка прилегла на кровать, обняла рукой и начала говорить что-то ласковое. Маша разревелась:
– Я не хочу здесь быть… Пусть лучше я останусь инвалидом или вообще умру… Не могу больше… Она меня убивает…
Матушка плакала вместе с Машей, потом поила горьким отваром трав. Дочь пила послушно и снова рыдала, пока трава или усталость не подействовали
