высказанном недавно.
Маша еле сдержалась, чтобы не ответить вслух: «Это не дар, это первая медицинская помощь! И замолчи, пожалуйста, я не могу одновременно разговаривать со всеми!» – надежда Голоса и остальных, как ни странно, в этот момент совпадала, но не рассказывать же всем подряд о полученных знаниях в «подземелье» Белой Владычицы!
Понемногу радость стала сдержаннее, Жанетту с Наной отправили заниматься своими делами, а Мариэль прилегла рядом с матушкой. Они тихонько переговаривались о всяких мелочах. Для Мариэль приготовили комнату, чтобы не беспокоить больную госпожу перемещениями. Но Маша с удовольствием осталась бы здесь навсегда, если бы не Голос, из-за которого вообще невозможно было беседовать с настоящими и, надо сказать, более желанными собеседниками. А напугать добрую женщину Маша хотела меньше всего.
Она вздыхала и думала о матери, оставленной в Московской двушке: обнимает ли её кто-то, успокаивает ли сейчас, лечит ли так же, как Маша эту женщину?
В какой-то момент Илария облизала пересохшие губы, и Маша встрепенулась:
– Сейчас, налью отвар! – слезла с трудом с кровати, запутавшись в юбках.
– О, милая! Ты такая светлая стала! Ирминсуль как будто… – женщина запнулась.
– Сделал меня лучше? – рассмеялась Маша, ибо Голос прокомментировал паузу на свой лад и был при этом жалок в своём раздражении, как обычно. – Надеюсь, что я смогу исправить все те ошибки, что совершила до… до Ирминсуля.
Илария снова умильно ахнула. Девушке пришлось идти мимо окна, и Маша привычно заглянула в полностью очищенное от инея окно: к приходу столичного гостя служанки привели комнату в идеальный порядок. Во дворе, на своём месте, стояла чёрная фигура.
«О, смотри-ка, не провалился! – оживился Голос. – Надеюсь, он не к нам, это было бы слишком! Бр-р!» Но призрак, едва почувствовал на себе взгляд, ожил и протянул с мольбой свои рукава вверх. Пальцев у него тоже не было, как и лица. Теперь Маша это разглядела. Действительно, бр-р!
Она напоила матушку и хотела было уговорить её вздремнуть, но та попросила:
– Побудь со мной рядом, милая. Твоё присутствие для меня – огромная радость. Поговорим ещё немного…
Маша помогла ей опустить подушки и улечься удобней, сама села в кресло. Нерешительное привидение, которое не исчезало почему-то при свете дня, не выходило из головы, хотя Голос настоятельно советовал не обращать внимание: «Надоест ему – сам отвалится!»
– Матушка, я спросить хотела, – мысленно приказав Голосу заткнуться, Маша погладила бледную руку, лежащую поверх покрывала. – Расскажите, пожалуйста, кто такой Вестник?
Вопрос, мало сказать, удивил женщину, она приподнялась и внимательно взглянула в лицо дочери:
– Почему ты спрашиваешь, Мариэль? Что случилось?
«Сейчас начнётся! Я тебя предупреждала, дурёха!» – язвительно встрял в диалог Голос. И он был прав. Маша поспешила успокоить:
– Всё
