жизненно важных элементов инфраструктуры. Мы будем делать все, что от нас требуется, для защиты этих интересов, в том числе, при необходимости, решительно и в одностороннем порядке применять нашу военную мощь. Вторая категория предполагает ситуации, в которых затрагиваются важные национальные интересы. Эти интересы не определяют наше выживание как нации, но они влияют на наше национальное благосостояние и на характер мира, в котором мы живем. В таких случаях мы будем использовать свои ресурсы для отстаивания наших интересов, если цена этого и сопутствующие риски соизмеримы с интересами, которые поставлены на карту. Третья категория – это интересы в гуманитарной и других областях. В некоторых обстоятельствах наша страна может предпринимать те или иные действия, если это необходимо, исходя из наших ценностей. Наша стратегия основывается на выполнении трех национальных задач: укрепление нашей безопасности, обеспечение нашего экономического процветания и содействие демократии во всем мире. Как видим, четко сформулированы национальные интересы, их приоритет и ясно выражено стремление их защищать всеми доступными средствами. Конечно, это позиция сильного и бесцеремонного игрока на геополитической арене миропорядка, но она не может не заслуживать если не ее принятия, то хотя бы уважения.
Своевременное и точное осознание страной своих национальных интересов имеет огромное значение при определении внешней и внутренней политики любого государства, при обеспечении его безопасности. Как гибельно нарушение этих правил, мы видели в начале 90-х гг., когда Россия не могла определить свои геополитические интересы и безоглядно встала в строй защитников интересов Запада, потеряв безвозвратно многое из того, что оставили нам в наследие наши пращуры. К сожалению, четкости в определении национальных интересов России пока нет; недаром известный американский политолог З. Бжезинский так уверенно заявляет: России остается одно – следовать за Западом (Российская газета. 2002. 24 дек.). В самой России эта позиция имеет немало сторонников среди политиков и интеллигенции. Обосновывается тезис о вредности для России многополюсного построения современного миропорядка, о том, что у нее есть единственный выбор – стратегическое партнерство с Западом; в этом случае Россия станет частью «северного пояса» – широко понимаемого западного мира – и начинает существовать в рамках более устойчивой и определенной геостратегической организации, базирующейся на наличии одного полюса силы, к которому Россия и должна примкнуть, что якобы принесет ей немалые дивиденды ( Прагматизм глобальной идеи // Независимая газета. 2000. 9 февр.).
Прямое отрицание наличия у России евразийских начал и ориентация только на Запад малоконструктивны, так как они игнорируют очевидное – не только историко-географические, но и культурно-цивилизационные корни российского народа. Механическое противопоставление Восток – Запад в нынешних условиях глобадизации вряд ли будет правильным,
