Ну вот этот мир… смерти… это же не всё?
– Этот мир есть, чтобы сознание привыкло, это временное и ненастоящее. А что дальше – узнаешь в срок. Но ничего плохого, обещаю.
Они сидели рядом с ним – молодые, убаюканные своей любовью, успевшие перед финальными аккордами сыграть ещё в одно приключение. Что же. Такие они, люди…
– Давай, – Демьян устроился поудобнее на скамейке, – надо поспать. Пока не уснём, не прибудем. Такие правила.
Они очнулись все вместе, втроём, в квартире Николая Яковлевича и Лиды. Старушка тоже открыла глаза и улыбнулась, перевела взгляд с мужа на Демьяна.
– Когда я болела, терпеть не могла запах лекарств. Так он мне опостылел, и ничто не могло его выкинуть из меня, что я решила – баста. Никакого больше нюха. А теперь вот – снова пахнет. Совсем не жалею.
Проводник только ухмыльнулся. Так вот оно что.
– Ну, что же, – он поднялся и направился к двери, – свою работу я выполнил. А вам точно есть о чём поговорить.
– Спасибо тебе, – Николай Яковлевич прижимал руку жены к своей щеке, – мы справимся. Спасибо…
– Так что же это, – второпях спросила Лида, пока он не ушёл, – что же получается, любовь побеждает смерть?
Вот было бы любопытно на это поглядеть. Демьян даже рассмеялся.
– Смерть? Нет, Лида, никогда. Ничто не побеждает смерть, – он сделал паузу. – Но любовь побеждает жизнь. Уж вам-то это известно.
Сказав это, он подмигнул им напоследок и вышел из комнаты.
Тикали часы: «тик-так», за окном визжали дети, где-то у соседей играло радио. Устаканившиеся, гармоничные чьи-то судьбы. В прихожей хлопнула дверь – Демьян ушёл. А в квартире на пятом этаже осталась только их, Лидина и Колина, «вечность».
На свет маяка
Старый внедорожник подскочил на неровности, а вместе с ним и Толик – его единственный пассажир. Уже часа полтора он дремал на соседнем с водителем кресле и вот проснулся.
– Уже скоро, минут пятнадцать, и приедем.
Дорога впереди петляла, хотя вокруг была сплошная открытая серость. Тундра.
В Москве осень ещё не успела выцвести, догорала октябрём, а здесь, на севере, уже лёг снег. Наверное, в солнечные дни можно сойти с ума от белизны. Но сейчас низкое серое небо пластом лежало на тундре, и оба они скрадывали друг у друга простор.
Толик, без пяти минут инженер-электротехник, ехал в посёлок Китовый на берегу Баренцева моря. Его выписали как практиканта для работы на тамошнем маяке, в подмогу к смотрителю. «Романтика!» – подумал тогда Толик и согласился. Сейчас он уже битые часы трясся по вечной мерзлоте, которая забралась в его ботинки и так искусала ноги, что он их не чувствовал.
– Чего смурной? – подал голос водитель, – Не по душе суровый край, а?
Толик растёр замёрзшие руки:
– Да нет. Холодновато просто.
Водитель как-то крякнул, наверное, посмеялся.
– Это
